Суд волков - Мессадье Жеральд

– Мадам! Мадам!

– Я здесь, – ответила она срывающимся голосом. Он вошел в хлев – черная тень из кошмарного сна.

– Итье сейчас разводит огонь в очаге на кухне. Вам там будет лучше. Пойдемте.

– Тогда возьмем и лошадей, – сказала она. – Без них погибнем.

Он повел двух лошадей к выходу, пытаясь успокоить их ласковыми словами. Волки поджаривались на костре в клубах вонючего дыма. Жанна отломила большую ветку и запалила ее, потом вернулась за своей лошадью и тоже повела ее к дому. Странная процессия из человеческих теней и животных в пляшущем свете импровизированных факелов удалялась от костра. Ночь обещала быть морозной.

Силы Жанны почти иссякли. Войдя в большую кухню, где Итье развел огонь из всего, что попало под руку, она споткнулась и едва не свалилась в квашню. Матьяс удержал ее. Итье поспешно соорудил возле очага соломенное ложе. Она легла и тут же уснула.

Только и успела услышать, как Итье сказал Матьясу:

– Пойдем проверим дверь.

И провалилась в сон, словно в бездонный колодец.

Жанна приоткрыла глаза. В очаге краснели угли. Она села. Ветер намел сухие листья и пыль под одну из дверей. Полоски грязноватого цвета просачивались сквозь щели в окне. Лошади спали. Матьяс тоже спал как убитый. Открылась дверь, и вошел Итье.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро, – ответила она и встала, чувствуя себя совершенно разбитой.

Потом разбудили Матьяса.

Жанна рассматривала тощую фигуру Итье, пока тот с жадностью жевал хлеб. Итье вполне мог бы выступать на ярмарке с акробатическими трюками.

– Воды совсем нет, – объявил он. – Я все обошел. И еще надо покормить лошадей. Вы правильно сделали, когда велели нам привести их сюда. Сейчас от них мало бы что осталось.

Она не поняла.

– Пойдемте покажу.

Он открыл дверь. Жанна увидела давешний костер и вскрикнула от ужаса. Остывшее пепелище шевелилось. Крысы. Огромные серые крысы. И новая битва. Волки ночью опять вышли из лесу, привлеченные запахом живности. Один уже пожирал серого грызуна, громко щелкая и скрежеща зубами. Второй с яростным рыком сражался с крысой, которая, наоборот, его атаковала. Вороны хлопали крыльями над схваткой, присматриваясь к жареной волчатине.

– Едем отсюда прочь, – сказала Жанна.

Когда они, отдав дань природе, вновь оказались в седле, Матьяс иронически заметил:

– Вот что такое сегодня крестьянское хозяйство, мадам.

К счастью, до Ла-Шатра было всего пять лье. Для лошадей там нашлись вода и фураж, а сами путники разжились молоком, хлебом, горячим вином и сыром.

Жанна спросила у хозяина постоялого двора, где живет городской старшина.

– В замке. Он еще и командир лучников.

Звали его Бертран Гонтар, на вид ему было лет сорок. От трехдневной щетины его морщинистое лицо казалось серым. Он вопросительно взглянул на посетителей. Жанна назвала себя. Он кивнул.

– Вы приехали посмотреть свои земли, – сказал он.

Заметив ее удивление, он добавил:

– Я получил письмо от парижского эшевена.

Шмыгнув носом, он повернулся к этажерке, стоявшей в маленькой комнатке, которая служила ему также и спальней. Порывшись в свитках, вытащил один из них и развернул на столе.

– Вот, – сказал он, ведя пальцем по границам владения. – Эгюранд и Бузон находятся рядом, их разделяет только дорога. Почти полторы тысячи арпанов^[9].

– Порядочно, – заметила она.

Ее родители обрабатывали двадцать пять аров.

– Не то чтоб очень, – произнес он, бросив на Жанну насмешливый взгляд. – Семь хозяйств. Мертвых. Заброшенных.

– Все до одного?

– Может, от Гран-Палю кое-что еще и осталось.

Она на минутку задумалась. Эти земли были не подарком – скорее уж вызовом.

– А где крестьяне?

Гонтар пожал плечами:

– Чума. Войны. Нищета. Многие ушли в города. Другие подались кто в "живодеры", кто в стражники.

Итье и Матьяс шумно сглотнули слюну и стали переминаться с ноги на ногу. Гонтар смерил Жанну взглядом.

– Хлеб достается здесь тяжким трудом.

– Я крестьянка, – сказала она.

– Мне так и показалось.

– Что?

– Это комплимент, мадам. Вновь наступила пауза.

– Давно эти хозяйства в запустении?

– Некоторые еще с царствования покойного короля. Значит, лет тридцать.

– И все это время земли стояли под паром? Значит, их можно сразу обрабатывать?

– Конечно, если вырубить кустарник, который разросся почти везде.