Дети Арбата - Рыбаков Анатолий Наумович

Софья Александровна снова погладила ее по голове.

– Девочка моя, успокойся, разве можно так отчаиваться, катастрофы нет, поверь! Почему ты мне все раньше не рассказала?

– Мне было стыдно, – глотая слезы, ответила Варя.

– И напрасно, дурочка ты, я ведь старая опытная женщина, мы бы с тобой быстро нашли выход, давным-давно нашли бы. Скажи, ты хочешь вернуться домой или остаться у меня?

– Конечно, я бы хотела жить у вас. Но это невозможно, Софья Александровна, невозможно. Если я здесь останусь, он не уйдет, а если уйдет, то будет звонить, скандалить, он отравит вам жизнь. Мне важно избавить вас от него.

– Не беспокойся, – хладнокровно ответила Софья Александровна, – от него я избавлюсь сама. Если ты твердо решила…

– Софья Александровна!

– Хорошо-хорошо… Тогда собирай сейчас свои вещи и возвращайся к Нине. Остальное я беру на себя.

Ее твердость и хладнокровие поразили Варю. Таким же был и Саша. Господи, она совсем ее не знает, она видела до сих пор убитую горем мать, и этот образ заслонил истинный характер Софьи Александровны.

– Я ничего не возьму из того, что он мне покупал.

– Дело твое, только собирайся скорее, а то он может прийти.

Костя никогда так рано не приходил. Но Варя понимала, что Левочка или Рина наверняка сообщат ему о скандале в «Канатике» и он может явиться домой в любую минуту. Собирая вещи в чемодан, Варя сказала:

– Все сразу не унесу, надо взять еще чертежную доску и рейсшину. Можно, я кое-что оставлю в вашей комнате, потом заберу?

– О чем ты спрашиваешь?!

Варя надела пальто, в одной руке чемодан, в другой чертежная доска с рейсшиной.

– Выйди черным ходом, вдруг он тебе встретится.

– Плевать! Я ведь только за вас боюсь.

– Я тебе уже говорила, за меня не беспокойся, – внушительно произнесла Софья Александровна, – но все же выйди черным ходом, не надо скандала на лестнице.

– Хорошо.

Варя поцеловала Софью Александровну.

– Спасибо вам за все и простите меня.

– Детка, за что тебя прощать, это тебе спасибо за то, что не бросаешь меня. Когда все утрясется, возвращайся, я буду рада.

Варя отперла дверь своей квартиры, комната была не заперта, Нина за столом правила тетради.

Увидела Варю в пальто, с чемоданом, с чертежной доской.

– Кончилось семейное счастье?

Варя поставила на пол чемодан, положила на кровать доску.

– Кончилось.

15

Варя нервничала, ждала, что Костя вернется рано и начнет ей звонить. Не позвонил. Значит, как всегда, явился поздно.

На следующий день в Бюро часа за два до конца рабочего дня Игорь Владимирович из своего кабинета позвал Левочку к телефону. Такой вызов был необычен.

Через несколько минут Левочка вернулся и сказал Варе, что к телефону вызывают ее.

– Костя?

– Да.

– Откуда он знает этот телефон?

Вместо ответа Левочка пожал плечами.

– Разговаривать по телефону Игоря Владимировича у нас не положено. Есть общий телефон, он знает его номер.

Левочка опять пожал плечами.

– Говорит: срочно, немедленно. Я спросил у Игоря Владимировича, можно ли тебя позвать, он сказал – можно.

– Пойди и скажи, чтобы позвонил по общему телефону.

– Пойди сама и скажи, я не передаточная инстанция.

– Не передаточная? А кто ему доложил о «Канатике»? Не ты?!

Варя сказала наугад, но попала в точку.

Левочка вернулся в кабинет, потом вышел, хмуро сказал:

– Сегодня в пять он ждет у входа в Парк культуры и отдыха.

– На качелях хочет покачаться? – насмешливо спросила Варя.

– Передаю, что сказал.

– Вы поссорились? – Рина не отрывала глаз от чертежа.

– А тебе какое дело?!

– Я просто так…

– Ну и помалкивай!

Придя домой, Варя первым делом позвонила Софье Александровне, беспокоилась за нее.

– Как дела, Софья Александровна?

– Все в порядке.

– Он выехал?

– Да.

– И забрал свои вещи?

– Да.

– Как вам это удалось?

– Удалось… Придешь, расскажу.

Не хочет говорить по телефону, правильно. Варе не терпелось узнать, как Софье Александровне удалось выселить Костю, но надо дождаться Нину, договориться, как они будут жить, нехорошо каждой вести отдельное хозяйство, стыдно перед соседями.

Варя разобрала чемодан, повесила платья в шкаф на старые, привычные места, посмотрела ящики своего стола, все как прежде, ничего не тронуто, не сдвинуто, будто Нина знала, что она вернется. Сестра все-таки, и свой дом все-таки, родной дом. Она пристроила к столу чертежную доску и начала работать.