Освободитель - Суворов Виктор

• Эх, яблочко, куда ты котишься?
• В ГубЧК попадешь – не воротишься…

И сотня глоток в припев:

• Эх яблочко оловянныя, –
• Советская власть – окоянныя.

– И не боитесь?

Глаза у пехотного офицерика добрые, масляные, с лукавыми чертиками.

– А у нас художественная самодеятельность, пьесу про проклятых махновцев, чтоб им неладно, ставить будем.

Такой свободы нравов, как в Киевском общевойсковом командном училище, я нигде по Советской Армии не встречал. Выпускники этого славного заведения держат признанное первенство по количеству переводов на Запад. С ними у нас был задушевный контакт, несмотря на разницу в цвете погон.

– Тише, бояре, начинается… Приемник пошипел и начал: «Сегодня товарищ Брежнев встретился в Кремле… Вести с полей…»

– Попомните слова мои… Что-то там боком выходит… Наши советчики насоветовали…

– Тихо ты, пророк хулев…

Но приемник не спешил сообщать о победе на Ближнем Востоке: «Навстречу славному юбилею…»

– А я, бояре, бороду на отрез даю, что это пиз…ц. «Нефтяники Татарии, встав на трудовую вахту…»

– Неужели и вправду…

«… за рубежом…»

– ТИХО!!!

«… Сегодня товарищ Фидель Кастро…»

Тут уж не выдержали все, и в адрес лохматого героя ударил фонтан пожеланий и советов на самом высшем уровне армейского матерного красноречия. И пока что-то говорили о лохматом революционере, в его адрес были высыпаны рецепты решительно всех половых извращений, включая и те, о которых Фидель Кастро и подозревать не мог.

«К событиям на Ближнем Востоке… ожесточенные бои… мужественное сопротивление… Газа… Эль-Ариш… солидарность…»

Коротко и непонятно. Ни цифр, ни фактов. Главное, хрен его знает, где этот Ариш находится, на чьей территории, как далеко от границы.

– Карта у кого есть?

– Может, в село на бронетранспортере смотаться? Там в школе глобус должен быть.

– Давай!

– Если сказали «солидарность», то это конец.

– Ну какой же конец? Танков же наших там тысячи, а советников и того больше.

– Что ты на советников гнешь? Все советники, как наш командир дивизии. Ни на что не способны. Даже учения толком не могут провести. Только показуха.

Привезли глобус. Маленький совсем. Эль-Ариша на нем не было. Да и Израиль трудно было найти. Мы успокоились. Даже на глобусе арабское превосходство было явным.

Однако и на следующий день радио не принесло радостного сообщения об освобождении Тель-Авива. В радиосообщениях появилась тревожная нотка: израильская авиация бомбит мирные города и села, школы и больницы. Если мирных людей стреляют в Будапеште или в Новочеркасске, то радио никогда к солидарности не призывает, а тут вдруг вспомнили о миролюбии арабов. К чему бы? Если столицу Израиля не взяли в первый день, если и на второй день ее не взяли, то в нашем военном планировании что-то не так. За такое планирование нашего начальника Генерального штаба и судить бы можно было.

Сообщения были туманны и противоречивы. Ясно было, что арабские войска столицу Израиля еще не захватили, ясно также, что они не у ее стен. Об этом немедленно сообщили бы. Если так, то где тогда арабские войска? Если они пересекли границу, то немедленно должны оказаться у Тель-Авива: государство-то крошечное.

– Ах, если бы арабам «Т-64» дали!

– Чепуху говоришь. Если наши советники с «Т-55» не могут справиться с допотопными «Шерманами», то ты тут уж ничем не поможешь. Это во-первых. А во-вторых, хреновый танк «Т-64».

Мысль эта давно в каждой голове созрела, да только каждый не только об этом говорить не желал, но и себе в том признаться боялся.

С танком «Т-64» наше знакомство состоялось перед самым выпуском из училища, когда новую машину ночью, укутанную брезентами, привезли и спрятали в закрытый ангар. Знакомство было мимолетным, но мы полюбили новую машину с первого взгляда. Пушка 125 мм калибром – самая мощная в мире. Ни один танк мира никогда не имел ничего подобного. Мало того, что она сверхмощная, – она к тому же и с автоматическим заряжением. Этого тоже не имел ни один танк. Начальная скорость снарядов – чудовищная, а скорострельность пушки немыслимая. Ее снаряды срывали башни с танков-мишеней и бросали их на десятки метров. А ведь танковые башни по 8, а то и 12 тонн весом.

Сейчас мы познакомились с 64-м ближе, и наши восторги понемногу угасли. Сверхмощная пушка была неточной. В погоне за начальной скоростью снарядов конструкторы сделали ее не нарезной, а гладкоствольной, как и в «Т-62». Мощь была куплена ценой точности. Было от чего материться: сверхмощная пушка, которая в цель не попадает!