Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования - Солженицын Александр Исаевич

ВРК уже второй день контролирует (Антонов-Овсеенко) все „подозрительные материалы” в типографиях, пропускать ли. В эту ночь представители ВРК являются в штаб ПВО и предъявляют требование: отныне все распоряжения по гарнизону должны получать утверждение от ВРК. Полковников отказался, да ведь уже и так существует совещание ЦИК при ПВО. Представители ВРК удалились. – Что делает штаб? Ничего: ведь наблюдение Совета над штабом вводили ив апреле, ничего в нем нового нет, и сколько уже раз гарнизон обещал верность Совету; а открыто большевики не выступили, нечего давить. (Троцкий: „Мы углубили методы двоевластия и прикрыли его приемами восстание гарнизона.” Чему-то же научились в июльские дни: восстание должно вестись как по нотам.) – В эту же ночь Керенский в Ставку Духонину: С восстаниями и без меня управятся, т.к. все организовано; с действиями ВРК легко справимся.

22-го в Смольном, нынешней резиденции ЦИК и ПСРСД, новое совещание делегатов полков: вот как, штаб ПВО отказался подчиниться ВРК! Телефонограмма Совета во все в/ч: Штаб ПВО не признал ВРК, и этим самым порывает с революционным гарнизоном и Советом, становится орудием контрреволюционных сил. Никакие распоряжения штаба по гарнизону, не подписанные ВРК, более не действительны. (По Сталину, позже: Каждый шаг восстания проводился под видом обороны: отказ от вывода гарнизона – „для защиты Петрограда от немцев”; ВРК переняло военную власть „для контроля над штабом Округа”.) – Штаб ПВО впервые оценивает серьезность угрозы. Полковников тоже собирает представителей полковых комитетов, но не многие явились; ни от ЦИК, ни от ПСРСД (ведь конфликт между ними). Большевицкий прапорщик Дашкевич огласил телефонограмму ВРК и удалился. – На Дворцовой площади не стало и броневиков, сняты караулы с главных учреждений: сегодня – „мирный день Совета”.

„День Совета”, много собраний и рабоче-солдатских митингов по всему городу. Троцкий мечется по ним весь день, расцветая в непрерывных речах: Против „правительства корниловцев”, оно отдает приказы своей белой гвардии расстреливать рабочих! Близок час решительной битвы! буржуев – экспроприировать и в тюрьмы их! Неизбежность перехода власти в руки Советов! (И ни слова нигде об УС.)

– Особенно многолюдно в Народном доме, экстаз толпы. Троцкий: Советская власть отдаст все, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя, буржуй, две шубы? отдай одну солдату; отдай рабочему теплые сапоги, а сам посиди дома. (А проголосовав „за рабоче-крестьянское дело до последней капли крови”, и пока еще рук не опустили:) Это ваше голосование пусть будет вашей клятвой! – „День”: Сегодня, м.б., темные силы постараются ввергнуть столицу России в ужасы гражданской войны. Наш перепуг, наше малодушие – их пожива. – После службы в Казанском соборе все ж потекла по Невскому стихийная демонстрация молящихся.

ВП в Зимнем ждет уличных выступлений, но их нет; значит, все в порядке. Приехавшие члены бюро ЦИК убеждают Керенского воздержаться от активной борьбы: конфликт с большевиками конечно решится мирным путем; сами по себе большевики не опасны, но они могут навлечь на нас силы контрреволюции. – После ночного заседания ВП Керенский едет совещаться в штаб ПВО. Категорически отказывается от предложения арестовать ВРК, попытаться захватить Смольный. (Наносить удар первому невозможно! что скажет рев. демократия?) Вызвать надежные части с фронта, самокатчиков (но Совет и задержит их в пути, как было в августе с корпусом Крымова).

23-го в Смольном заседает ВРК (ЦИК почти бездействует), Подвойский, Антонов-Овсеенко, Лазимир, тут и „военка” большевиков, и Свердлов. Под рукой у них уже и большевицкие депутаты предстоящего съезда Советов, есть из кого набрать и послать в каждую в/ч и в каждый важный пункт столицы комиссаром ВРК. Все приказы должны утверждаться только комиссарами ВРК и они – неприкосновенны! – Маховик восстания раскручивается. В ВРК снова заседают представители полковых комитетов и шесть часов напролет докладывают о настроении частей. – В Петропавловской крепости комиссара ВРК не приняли, она – за ВП. Троцкий немедленно сам едет туда, устраивает митинг. Восторг, принята резолюция против буржуазного правительства, и комиссар усажен на место, крепость – наша, и кронверкский арсенал, 100 тыс. винтовок.

Днем телефонограмма Полковникова в ПСРСД: зачем такие приказы ВРК, когда при штабе Округа есть представительство ЦИК? уладим конфликт, отмените приказы. – Меньшевицкая фракция ПСРСД к рабочим и солдатам: Вдумайтесь, к чему поведет выступление! это будет торжество монархических и черносотенных шаек. – Объявлено об уходе военного министра Верховского из ВП. – А в Мариинском, в предпарламенте, речи, речи при почти пустом зале. Пешехонов, Скобелев, Потресов, Мартов; снова Терещенко о внешней политике. (В кулуарах слух: большевики намерены арестовать ВП, разогнать предпарламент и даже ЦИК; но рев. демократы надеются, что конфликт уладится мирно.)