Суд волков - Мессадье Жеральд

– Небо наказывает меня за преступление! – горько рыдала она.

– Жанна! – запротестовал Жак. – Дени угрожал убить твоего сына, невинное дитя! Неужели ты веришь, что Небо наказывает тебя за то, что ты предотвратила злодеяние, уничтожив злодея?

Ему удалось утешить ее, но она не притронулась к ужину, и кормилица встревожилась. Когда Жак объяснил ей, в чем дело, она испустила такой крик, что маленький Деодат перепугался и едва не упал со стула.

– Кормилица, – сказал Жак, – во имя нашей безопасности каждый должен сохранять хладнокровие. Молите Небо и слушайте голос своего сердца.

утром перед началом суда Жанна была мертвенно-бледна. Она не могла ни спать, ни есть с того момента, как получила уведомление. Из дома она совсем не выходила: весь квартал каким-то образом узнал об обвинении, и зеваки стекались поглазеть на ее лавку, словно ожидая увидеть там дьяволов. Новый настоятель церкви Сен-Северен, естественно, и не подумал заступиться за обвиняемую.

По настоянию мужа и кормилицы Жанна все-таки согласилась выпить чашку горячего молока и съесть пышку.

– Разбирательство будет долгим, – сказал Жак, – тебе нужны силы.

Кормилица решила оставить маленького Деодата на попечении госпожи Контривель и сопровождать в суд хозяйку, чье состояние внушало ей серьезные опасения. Удрученная и негодующая Анжела тоже пошла с ними.

Славу богу, Франсуа и Жозеф были в Орлеане.

Когда в большем зале Дворца правосудия появились одетые в красное судьи, Жанна едва не лишилась чувств. На скамьях теснилось множество народу, как всегда на процессах о колдовстве. Жанне показалось, что она стала мишенью сотен острых как кинжалы взглядов. Десять лучников охраняли выход. Именно они вырвут ее из объятий мужа и отведут в тюрьму, где она будет ждать казни на костре, если проиграет дело. Жак с кормилицей поддержали ее и помогли сесть на скамью подсудимых.

– Где же твое мужество, с которым ты защищала меня? – прошептал Жак.

Мэтр Фавье встретил их по-отечески, шедший следом за ним молодой Фландрен подмигнул Жаку.

Суд вызвал истца, Паламеда Докье. Ему велели присягнуть на Евангелии и назвать свое имя и положение, а затем изложить суть обвинения.

Докье заговорил тоном нарочито сдержанным и одновременно жалостливым. Он рассказал, что его превосходный друг Дени, граф д'Аржанси, поделился с ним подозрениями, которые давно питал в отношении своей сестры, их соседки, с юных лет приверженной дьявольским ритуалам. Утром того дня, когда его настигла смерть, он отправился к ней с визитом, чтобы умолить ее раскаяться и отказаться от колдовства хотя бы теперь, когда она стала матерью двоих детей. Но именно в этот день его загадочным образом загрызли волки, которых преступница держала у себя в усадьбе. Удивленный привязанностью баронессы де л'Эстуаль к этим тварям, известным спутникам колдунов, он расспросил слуг замка Ла-Дульсад, Батиста и Мари, которые поведали ему, что их хозяйка по субботам устраивает шабаш. "После полуночи она садится верхом на волка и устремляется в полет, чтобы творить в здешнем краю убийства и прочие злодеяния". Возмущенный умерщвлением друга, который вдобавок был родным братом колдуньи, он, Паламед Докье, решил подать жалобу с целью положить конец подобным мерзостям.

Жанна едва не задохнулась. Жак сжал ей руку.

– У вас есть свидетели? – спросил один из судей у Докье.

Тот попросил вызвать Батиста и Мари, слуг из усадьбы Ла-Дульсад.

Жанна заерзала на скамье и не сдержала негодующий возглас. Жаку пришлось вновь успокаивать ее.

Оробевшие слуги горбились, не смели поднять глаз ни на судей, ни, естественно, на Жанну. Было заметно, что судебная процедура сама по себе приводит их в ужас.

– Говорите! – приказал прокурор. – И громко, чтобы вас все слышали.

Первым давал показания Батист. По его словам, однажды вечером, в полнолуние, он увидел, как хозяйка верхом на волке пролетает над деревьями. Она завывала, и волки, оставшиеся на земле, отвечали ей воем. Она устремилась в сторону полей, и волки помчались следом. И после каждого такого полета в окрестностях находили христианина, растерзанного волками.

– Но вы все равно оставались в услужении у этой дамы? – спросил судья.

– Нас запугали, – сказала Мари. – Если бы мы ушли, она приказала бы волкам загрызть нас.

Все взгляды обратились на Жанну. Паламед Докье уставился на нее с мстительным видом.

– Пусть обвиняемая ответит! – громко возгласил прокурор.