Принцесса викингов - Вилар Симона

– Как ты попала сюда?

Он схватил ее за волосы и рывком заставил встать на ноги.

– Нет! Нет! – закричала Эмма, отбиваясь, и взвизгнула, когда он грубо толкнул ее на ложе. – Он! Он привел меня сюда!

Она замолотила кулаками по воздуху, словно борясь с призраком.

– Ее следует убить! – спокойно произнесла Снэфрид.

– Это датчанин! – продолжала кричать Эмма.

Ролло поднял ее и с силой встряхнул, но Эмма трясла головой, зажмурив глаза и ничего не слыша.

Тогда конунг схватил девушку в охапку, шагнул к двери, распахнул ее ударом ноги и вышвырнул Эмму, как шкодливого котенка, вон. Послышался грохот, но вскоре все стихло.

– Смерть, смерть! – шептала сквозь зубы Снэфрид. От бешенства ей хотелось выть, пальцы ее сжимались, словно впиваясь в чужую плоть.

– Несомненно, – кивнул Ролло и внезапно захохотал как умалишенный. Захлебываясь смехом, он рухнул на ложе, исторгая стоны и задыхаясь. Снэфрид, крепко закусив губу, молча наблюдала за ним.

Немного успокоившись, он приподнялся на локтях и прислушался.

– Почему так тихо? Не убил ли я ее и в самом деле?

– Это было бы славно. Она вполне заслужила.

Ролло продолжал вслушиваться. Снэфрид привстала в воде.

– Довольно об этом. Иди ко мне.

Он кивнул, поднялся, сделал несколько шагов по направлению к лохани и снова замер. Снэфрид вспыхнула:

– Да что с тобой, великий Ролло?

Он круто свернул к сундуку, распахнул его, извлек длинный плащ и накинул на себя.

– Что ты задумал?

Не отвечая, он подхватил пояс с мечом и торопливо вышел.

Ролло испытал облегчение, не обнаружив Эмму под лестницей. Какое-то время он стоял, вглядываясь в темный переход. Оттуда долетали голоса, звон посуды. Повернувшись, Ролло стал подниматься по лестнице, однако внезапно изменил решение и стремительно зашагал по переходу.

– Клянусь Локи!.. Что все это означает? Я поколочу ее. Проклятая девчонка! Где она?

На повороте он столкнулся с рабом, тащившим вязанку дров.

– Ты не видел рыжую Эмму?

Тот испуганно уставился на хозяина и что-то замычал.

Немой! Ролло выругался, оттолкнул его и пошел дальше. Он сам не сознавал, зачем ищет девушку. Столкнувшись со служанкой с кувшином, он обратился к ней с тем же вопросом.

– Рыжая христианка? Только что была здесь. Она бежала по лестнице, что ведет в клуатр с голубятней. Вроде бы была не в себе – такая нарядная, но прихрамывала и, похоже, была в слезах.

– В слезах? – изумился Ролло, ощутив, как в нем что-то дрогнуло. – Этого не может быть. Она не умеет плакать!

Он пошел быстрее. Миновал двух стражников в главном проходе, вытянувшихся при его приближении. Они также подтвердили, что рыжеволосая девушка недавно прошла малым коридором.

Эмму он обнаружил в нише под лестницей, у самого выхода в клуатр. За полуоткрытой дверью в сером сумраке шумел дождь. Здесь было безлюдно, и Ролло так и прошел бы мимо, не заметив забившуюся в щель девушку, если бы его внимание не привлек блеск золотого шитья ее платья.

Она сидела, скорчившись, подтянув колени к подбородку, и со страхом взглянула на Ролло, когда тот приблизился. Нет, она вовсе не плакала. Глаза ее были сухи, но в лице было нечто, что напрочь отбило у Ролло желание наказать ее за содеянное. Вид у нее был жалкий и перепуганный, и, несмотря на роскошное одеяние, она мало походила сейчас на горделивую красавицу, что так дерзко и вызывающе возражала ему на пиру. Неожиданно он ощутил острый укол нежности.

Она встала ему навстречу и, прижавшись к стене, исподлобья взглянула на конунга.

– Итак? – произнес он. – Ты готова объяснить, что все это означает? Что ты делала в моих покоях?

Эмма не отвечала. Ролло сурово усмехнулся.

– Ты не дитя, Эмма, и понимаешь, что сделанное тобой – неописуемая дерзость. Такого просто не бывало.

Она опустила голову, попыталась что-то сказать, но лишь беззвучно всхлипнула и попыталась обойти конунга. Однако, ступив на ушибленную ногу, негромко застонала.

– Тебе больно? – неожиданно спросил он. – Что с ногой?

Эмма молча отвернулась.

Ролло снова усмехнулся:

– Где же твой острый язычок, Птичка? Ты не была так робка еще недавно, когда возражала мне в большом зале.

Но сейчас ее не задевали даже насмешки. Ее хрупкие плечи дрожали, и Ролло почувствовал, что не испытывает никакого гнева.

– Успокойся, – мягко проговорил он и притянул ее к себе. Она уперлась было ладонями в его грудь, но он не отпустил ее – и она затихла. Ролло ласково гладил ее по волосам и негромко посмеивался: