Реквием каравану PQ-17 - Пикуль Валентин

Ровно и глухо ревут моторы «каталины», тянут над океаном широко распростертые крылья. Фонарь кабины, где сидит полковник Мазурук, пропитан солнцем, блеском приборов, запахом – тем неуловимым запахом! – электротехники, который может понять только человек, поплававший или полетавший… время от времени Мазурук переговаривался с базой через стрелка-радиста:

– У нас чисто… пока чисто… Под нами прошел мотобот с пушниной… мы уже за Красино, идем к Мучному!

Новая Земля – целый мир, мир древний и притаившийся, загадки которого еще не разгаданы до конца. Материк – будто накидали камней одноглазые циклопы и, сильно устав, разошлись, не закончив работы. Берег изрезан фиордами и проливами, которые здесь называют «шарами»…

За дюралевой переборкой – молодой голос радиста:

– Идем вдоль Костина Шара… У нас пока чисто!

– Да, чисто, – сказал Мазурук. – А жаль… Я думал, тут кого-нибудь у Костина сыщем. Удобное место для стоянки…

Моторы серебристо струились от работы, пронося большую тяжелую птицу над бестолочью камня, воды, неба, снега. Где-то очень далеко внизу бежали дикие олени, гордо запрокинув назад свои ветвистые головы. Иногда – очень редко – мелькнет под крылом крыша метеостанции, вокруг нее разбросаны бочки с горючим; видны тонкие ниточки, на которых нанизаны белые пушистые шарики, – это собаки сидят на привязях…

– Может, товарищ полковник, еще снизимся малость?

– Да и так все отлично видать, – отвечал Мазурук штурману. – Если какой корабль и застрял здесь, так непременно сыщем…

Они прошли Гусиную Землю, скоро уже становище Малые Кармакулы (столица Новой Земли), где можно совершить посадку, попить чайку у хозяина этой громадной земли – охотника и художника Тыко Вылки… Мазурук положил машину в разворот, чеканно и послушно легла она крыльями на синий простор, разом перевернулись под «каталиной» земля и море. И вдруг взгляд Мазурука заострился, он выправил машину на киле и сказал:

– Передавай… нашли… транспорт!

* * *

«Каталина» с ревом прошла над обширным заливом Моллера, в глубине которого лежали Малые Кармакулы с их нехитрой цивилизацией из движка и самовара. А как раз напротив губы Литке, приткнувшись носом к каменистой отмели, стоял, недвижим, транспорт. На корме его хлопал флаг.

– Американец… брошен… будем садиться!

– А где садиться?

– Найдем место…

Мазурук провел «каталину» над бухтой, залитой солнцем и яростным блеском воды. Кое-где еще мерцали призрачно-голубые глыбы льда, между камней искрились фирновые поля.

– Передай на базу: сажусь – залив адмирала Литке!

Под фюзеляжем самолета стремительно отлетели назад камни… мох… снег… кочкарник… опять камни.

– А не гробанемся? – спросил стрелок-радист.

– На то мы и полярная авиация, чтобы садиться где угодно, только не на аэродромах, – ответил Мазурук, и машина, срывая крыльями ветви кочкарника, покатилась прямо в котел бухты. Моторы смолкли. Мазурук сбросил с рук тяжелые перчатки, откинул фонарь, и… тихо-тихо тут стало.

– Штурман, – сказал он, – вылезай… проветримся. А ты, Сашка, посиди здесь без нас, поскучай малость.

– Поскучаю, – уныло ответил стрелок. Громадный американский сухогруз, совершенно исправный, но с заглохшей машиной, стоял совсем рядом.

– Дрыхнут, наверно, – предположил штурман.

– Да нет. Чует мое сердце – брошен… Полезем?

Им удалось подняться с отмели на транспорт. Ни души не встретило их на судне. Но в каютах чувствовалось, что покинуты совсем недавно. На камбузе еще слышался запах кофе. Вдоль спардека, подобрав под себя шатуны могучих блестящих локтей, стояли два сверкающих американских паровоза. Из глубины транспорта, мрачно и нелюдимо, как пришельцы из иного мира, глянули на летчиков башни тяжелых танков. В другом трюме были пачками сложены крылья истребителей.

– Добра… хоть завались, можно второй фронт открывать!

– Не умотались ли они в Малые Кармакулы? – подсказал штурман. – Здесь же, в губе Литке, никакой цивилизации. А они без этого не могут… Им хоть самовар – да покажи!

Между прочим, при осмотре покинутого корабля Мазурук обнаружил, что замки у орудий были отвернуты.

– Или они их с собой унесли… или за борт бросили?

На самолете их встретил встревоженный стрелок-радист:

– Я слышал выстрелы… Здесь, недалеко, за сопками!

На земле было тепло, и летчикам стало жарко в их сорока одежках, пока они перевалили через сопку. А за сопкой увидели целый лагерь команды американского транспорта…