По ком звонит колокол - Хемингуэй Эрнест

Черт, подумал он. Что там стряслось с ними?

На верхнем посту все еще стреляли. И на кой черт столько пальбы, думал он, подвязывая две гранаты, одну возле другой, над скрепленными вместе брусками динамита, обматывая их по ребрам проволокой, чтобы они не шатались и не упали, и туго подтягивая, скручивая проволоку плоскогубцами. Потом он попробовал, как все вышло, и для большей прочности вогнал над гранатами еще клин, плотно прижавший весь заряд к стальной ферме.

— Теперь на другую сторону, viejo, — крикнул он Ансельмо и полез через переплеты ферм. Точно Тарзан, продирающийся сквозь стальные дебри, подумал он, и, выбравшись опять из-под темного свода, где грохот был особенно гулким, он поднял голову и увидел лицо Ансельмо и его руку, протягивавшую ему динамит. Черт, хорошее лицо у старика, подумал он. И уже не плачет. Это все к лучшему. Одна сторона уже готова. Теперь вот еще эту сторону — и все. Камня на камне не останется. Ладно, ладно. Не увлекайся. Делай свое дело. Быстро и чисто, как и там. Не возись сверх меры. Но и не торопись. Не старайся сделать все быстрее, чем можно. Сейчас уже дело верное. Одну сторону тебе, во всяком случае, никто не помешает взорвать. И все идет именно так, как надо. А холодно здесь, под мостом. Фу, черт, холодно, как в винном погребе, зато хоть дерьма нет. Обычно, когда работаешь под каменным мостом, бывает полно дерьма. Это сказочный мост. Хороши сказки! Старику там, наверху, хуже, чем мне. Не старайся сделать все быстрей, чем можно. «Еще клиньев, viejo». Не нравится мне, что там еще стреляют. Что-то там у Пилар неладно. Наверно, кто-нибудь из постовых оказался снаружи. На дороге или за лесопилкой. Все еще стреляют. Значит, там еще остался кто-то. И потом, эти проклятые опилки. Эти огромные кучи опилок. Опилки, когда они слежатся и утрамбуются, очень хорошее прикрытие во время боя. Да, там, наверно, еще несколько человек осталось. А внизу, у Пабло, тихо. Что же это все-таки было, эта вторая вспышка? Вероятно, машина или мотоцикл. Только бы не подошли сейчас броневики или танки. Давай, давай. Закладывай заряды как можно быстрей, и забивай клинья, и привязывай покрепче. Трясешься, точно дура-баба какая-то. Пари держу, та дура-баба там, наверху, вовсе не трясется. Та, Пилар. А может быть, и она тоже. Судя по этой стрельбе, ей сейчас нелегко приходится. Тоже затрясется, когда станет невмочь. Как и все.

Он высунулся на солнце, и когда он протянул руку за пачкой, которую ему передавал Ансельмо, и шум несущейся воды стал не таким гулким, выстрелы на верхнем посту захлопали гораздо чаще и потом послышались удары гранат. Потом еще удары гранат.

— Значит, они атаковали пост на лесопилке.

Хорошо, что у меня динамит в брусках, подумал он. А не в палочках. Какого черта. Просто удобнее. Хотя холщовый мешок с той дрянью вроде студня был бы еще лучше. Два мешка. Нет, хватило бы и одного. Будь еще у меня детонаторы и мой добрый взрыватель. Эта сволочь бросила мой взрыватель в реку. И ящик, и все остальное. Вот в эту реку он и бросил все. Скотина Пабло. Ну ничего, он им там сейчас задал жару.

— Еще давай, viejo.

Молодец старик, хорошо справляется. У него тоже положение незавидное там, на мосту. Ему было очень тяжело убить человека. Мне тоже, но я просто не думал об этом. И сейчас не думаю. Так нужно. Но тут еще то, что у Ансельмо простая винтовка. Я знаю, как это бывает. Когда убиваешь человека из автомата, это как-то легче. Для того, кто убивает, я хочу сказать. Это совсем другое дело. Ты только дотрагиваешься, а потом оно уже делается само. Помимо тебя. Ладно, приберегу эту идею, чтобы развить ее как-нибудь в другой раз. Ну и голова у тебя. Очень уж она склонна к долгим размышлениям, милейший Джордан. Иордан, так дразнили меня в школе. А знаешь ли ты, что этот дурацкий Иордан немногим шире той речонки, что бурлит внизу? Там, где он начинается, конечно. Все на свете начинается с малого. А тут даже уютно, под мостом. Как дома, хотя и не дома. Ну, Иордан, подтянись. Тут дело серьезное, Иордан. Разве ты не понимаешь? Дело серьезное. Взгляни на эту сторону. Para que? Теперь, что бы со мной ни случилось, моста не будет. Когда не будет Иордана, не будет и моста, а вернее сказать — наоборот.

— Еще немножко, Ансельмо, друг, — сказал он. Старик кивнул. — Сейчас кончаю, — сказал Роберт Джордан. Старик опять кивнул.

Закрепляя проволокой гранаты, он перестал прислушиваться к выстрелам за поворотом дороги. Вдруг он заметил, что слышит только шум реки. Он посмотрел вниз и увидел, как вода вскипает белой пеной между камнями и потом разливается прозрачным озерцом на гальке. Посреди озерца, попав в воронку, вертелся на одном месте оброненный им клин. Вдруг рядом, охотясь за мошкой, плеснула форель, и по воде пошли круги. Туго прикручивая плоскогубцами проволоку, скреплявшую обе гранаты, он увидел сквозь металлическое плетенье зеленевший на солнце горный склон. Два дня назад он был совсем бурый, подумал он.