Разум и чувство - Остин Джейн

– Мистера Уиллоби хорошо знают в вашей части Сомерсетшира? – спросила Элинор.

– О да! Чрезвычайно хорошо! То есть, по-моему, с ним мало кто знаком, потому что до Комбе-Магна так далеко! Но уверяю вас, все находят его очаровательным. Где бы мистер Уиллоби не появлялся, он всех обвораживает, так и передайте вашей сестрице. Честное слово, она просто счастливица, что выходит за него. Ну, конечно, и он счастливец: ведь она чудо, как хороша собой и так мила, и могла бы выбрать, кого угодно! Впрочем, я вовсе не думаю, что вы много уступаете ей в красоте, уверяю вас. По-моему, вы обе чудо как прелестны. И конечно, мистер Палмер того же мнения, хотя вчера мы так и не добились, чтобы он в этом признался.

Как ни мало могла сказать миссис Палмер о Уиллоби, любое свидетельство в его пользу, пусть даже самое незначительное, было приятно Элинор.

– Я так рада, что мы наконец познакомились,– продолжала Шарлотта.– И надеюсь, мы теперь навсегда останемся большими друзьями. Вы и вообразить не можете, как я жаждала вас увидеть! Так восхитительно, что вы поселились в Коттедже! Ничего приятнее этого и не придумать! И я так рада, что ваша сестрица делает прекрасную партию. Надеюсь, вы будете часто гостить в Комбе-Магна. Все говорят, что это прелестное место.

– Вы давно знакомы с полковником Брэндоном, не так ли?

– Да, порядочно. С тех пор как моя сестрица вышла замуж. Он такой близкий друг сэра Джона. По-моему,– продолжала она, понизив голос,– он был бы рад просить моей руки. Сэр Джон и леди Мидлтон очень этого желали. Но мама решила, что я могу найти партию получше, не то бы сэр Джон намекнул полковнику и мы тотчас обвенчались бы.

– Но разве полковник Брэндон не знал заранее, что сэр Джон намерен был говорить с вашей матушкой от его имени. И никогда не признавался вам в своих чувствах?

– Нет-нет! Но если бы мама не стала возражать, он, конечно, был бы в восторге. Он видел меня не больше двух раз, я тогда еще училась в пансионе. Впрочем, счастливее я быть никак не могла бы. Мистер Палмер именно такой мужчина, какие мне нравятся.

Глава 21

Палмеры отправились к себе в Кливленд на следующий день, и две бартонские семьи вновь вынуждены были довольствоваться обществом только друг друга. Однако длилось это недолго. Элинор едва перестала думать о своих последних знакомых – удивляться тому, что Шарлотта столь беспричинно счастлива, а мистер Палмер, человек словно бы не без талантов, ведет себя столь бесцеремонно, и размышлять о том, как часто муж и жена совершенно друг другу не подходят, а усердие сэра Джона и миссис Дженнингс и их страсть к большому обществу уже снабдили ее новыми предметами для наблюдений и заметок.

Однажды утром сэр Джон и миссис Дженнингс отправились в Эксетер ⁹ и встретили там двух барышень, которые, к большому удовольствию миссис Дженнингс, оказались с ней в родстве, и этого было достаточно, чтобы сэр Джон пригласил их погостить в Бартоне, едва их визит к друзьям в Эксетере подойдет к концу. После такого приглашения тут же оказалось, что в Эксетере их ничто не удерживает, и леди Мидлтон была ввергнута в немалую тревогу, услышав от сэра Джона еще с порога, что ей предстоит принять двух девиц, которых она никогда прежде не видела и чья светскость или хотя бы благовоспитанность оставались под сомнением, ибо заверения ее мужа и матери в подобных случаях не стоили ничего. Родство между ними лишь подливало масла в огонь, и миссис Дженнингс, стараясь ее успокоить, выбрала, к несчастью, не самое лучшее утешение, посоветовав дочери не обращать внимания на их скромное положение: кровные узы это кровные узы, и уж тут ничего не поделаешь! Воспрепятствовать их приезду, однако, было теперь невозможно, и леди Мидлтон, как истинно светская дама, философски смирилась с неизбежным и лишь кротко пеняла мужу не чаще пяти-шести раз на дню.

Барышни прибыли. И выглядели они отнюдь не чуждыми светскому тону. Платья их были очень модными, манеры очень учтивыми: они пришли в восторг от дома, восхищались мебелью и так нежно любили детей, что и часа не прошло, как леди Мидлтон составила о них самое лучшее мнение. Она объявила, что они весьма приятные девицы, а это в устах ее милости было равно самому горячему одобрению. От такой похвалы сэр Джон проникся еще большим уважением к своему умению судить о людях и тут же отправился в Коттедж объявить мисс Дэшвуд и ее сестрам о прибытии мисс Стил с сестрой и заверить их, что это милейшие в мире барышни. Однако такая рекомендация мало о чем говорила. Элинор прекрасно знала, что любой уголок Англии изобилует милейшими в мире барышнями, удивительно различными и лицом, и характером, и умом. Сэр Джон требовал, чтобы они немедленно всей семьей посетили Бартон-парк и познакомились с его гостьями. Великодушный добряк! Ему в тягость было только самому пользоваться обществом даже самых дальних родственников.