Токийские легенды (Tokyo kitanshu) - Мураками Харуки

— Не боись! У нас есть кредитка, — сказал долговязый.

— Веселые вы ребята, — покачала головой Сати.

— Кстати, тетушка, хочу спросить?

— Чего?

— Вы здесь видели одноногого серфера-японца?

— Одноногого серфера-японца? — Сати прищурилась и посмотрела в глаза крепышу. — Нет, не приходилось.

— А мы раза два видели. Смотрел на нас с пляжа. С красной доской «Дика Брюэра» в руках. Ноги вот отсюда дальше нет. — Крепыш провел пальцем линию сантиметрах в десяти выше колена. — Начисто перерезана. Мы сразу выходим на берег — а его нигде нет. Хотели с ним поговорить, искали повсюду. На полном серьезе. Только не нашли. Возраста где-то нашего.

— А какой ноги не было — правой или левой? Крепыш немного подумал.

— Это самое… Кажется, правой. Так ведь?

— Ну. Правой. Точно, — подтвердил долговязый.

— Хм, — вымолвила Сати. Глотнула вина. Глухо забилось сердце. — И что — действительно японец? Не какой-нибудь потомок иммигрантов?

— Точняк. Это ж видно с первого взгляда. Серфер из Японии. Примерно как мы, — сказал долговязый.

Сати некоторое время с силой покусывала губы. Затем сухо сказала:

— Однако странно. Городок небольшой. Появись в нем одноногий серфер-японец, так или иначе попался бы на глаза.

— Точно, — сказал крепыш, — наверняка бы заметили. Мы же понимаем, что все это странно. Но он действительно был. Однозначно. Мы оба четко его видели.

Долговязый продолжил:

— Вот вы, тетушка, часто сидите на пляже. Причем всегда на одном месте. Так вот, чуть в стороне от того места он и стоял на своей одной ноге. И наблюдал за нами. Как бы на ствол дерева опирался. Там, где столы для пикника, ну… в тени железных деревьев.

Сати опять глотнула вина, ничего не говоря.

— Только как он стоит на доске — на одной ноге? Не понимаю. Тут и на двоих-то непросто, — сказал крепыш.

С тех пор Сати каждый день ходила по длинному пляжу туда и обратно, с утра до вечера. Однако странная фигура ей ни разу не попалась. Она расспрашивала местных, не видели ли они одноногого серфера-японца, но все они странно на нее смотрели и качали головами. Одноногий серфер-японец? Нет, не встречали. Если б увидели, непременно бы запомнили. Такое сразу бы в глаза бросилось. Да только… как он стоит на доске — на одной ноге?

Накануне возвращения в Японию Сати собрала багаж и легла в постель. Шум волн перекрикивали гекконы. Когда Сати очнулась, подушка была мокра. Из глаз катились слезы. Сати плакала и думала: почему сын не попадается мне на глаза? Почему эти два бестолковых балбеса видели его, а я — нет? Разве это справедливо? Ей вспомнился труп сына в морге. Была бы в силах, она попыталась бы разбудить его, хорошенько потрясла бы за плечо. Чтобы громко спросить: «Слышишь, ты? Ну почему? Не кажется тебе, что это уже слишком?!»

Сати долго лежала, уткнувшись в намокшую подушку, чтобы не закричать. «Или у меня нет на это права?» Она не знала. Знала лишь одно: так или иначе, но она должна принимать этот остров. Как намекал ей тот полицейский из бывших японцев: «Я должен принимать все как есть. Справедливо или нет, существует на то право или не существует. В таком виде, как есть». Наутро Сати проснулась здоровой немолодой женщиной. И, погрузив чемодан на заднее сиденье «неона», уехала из бухты Ханалей.

Спустя где-то восемь месяцев после возвращения с Гавайев, она встретилась в Токио с крепышом. Пережидая дождь, она пила кофе в «Старбаксе» рядом со станцией метро «Роппонги», а тот сидел за соседним столиком. В выглаженной рубашке «Ральф Лорен» и новеньких твиловых брюках. С ним была невысокая девчушка с симпатичным личиком.

— О, тетушка! — Он радостно вскочил и подошел к столику Сати. — Вот так встреча! Не думал я, что в таком месте…

— Привет. Как здоровье? — спросила она. — Ты подстригся.

— Скоро институт оканчиваю, — сказал крепыш.

— Вот как? Выходит, даже ты на это способен?

— Ну, это… в общем, да. Хоть я и выгляжу так, но стараюсь держать себя в руках. — Он уселся на стул напротив.

— Серфинг забросил?

— Иногда по выходным. Но нужно устраиваться на работу, так что по-любому пора с этим кончать.

— А твой долговязый друг?

— У того все просто. Ему не надо о работе волноваться. У него папашка держит большую кондитерскую на Акасаке. Так и говорит: пойдешь по моим стопам — куплю «БМВ». Везет ему. А мне вот ничего такого не светит.