Токийские легенды (Tokyo kitanshu) - Мураками Харуки

Камень вряд ли объявился извне, стало понятно Дзюмпэю. Главное — нечто в ней самой. Оно и вызвало к жизни черный камень в форме почки. Это оно требует от нее принятия каких-то решений. Шлет сигналы. В виде еженощных передвижений.

Работая над рассказом, Дзюмпэй думал о Кириэ. Она (или что-то внутри нее) подталкивает историю вперед, он это чувствует. Но почему? Изначально он же не собирался писать такой оторванный от реальности рассказ. В голове у него витали неопределенные мысли о более спокойной сюжетной линии — о чем-нибудь в духе психологических новелл. Там камень не менял места самовольно.

Сердце этой женщины-врача, пожалуй, отдаляется от любовника-хирурга с женой и детьми, предположил Дзюмпэй. Или даже она его начинает ненавидеть. Возможно, неосознанно.

Едва общая картина вырисовалась, написать остальное оказалось делом техники. Под арии Малера, поставленные на автоповтор, Дзюмпэй быстро дописывал концовку рассказа. Раньше в таком темпе он не работал.

Она решается на разрыв с любовником-хирургом. Ставит его в известность, что больше не сможет с ним встречаться. Он спрашивает, неужели им не о чем говорить. «Совершенно», — отрезает она. Сев в выходной день на паром через Токийский залив, она бросает перекати-камень с палубы в море. Каменная почка опускается на мрачное морское дно, поближе к центру Земли. Женщина решает начать жизнь с нуля. Ей кажется, что, раз она избавилась от камня, ей стало легче.

Однако назавтра она приходит в больницу, а камень поджидает ее на столе. Лежит на положенном месте. Черный, тяжелый, в форме почки.

Закончив работу, Дзюмпэй тут же позвонил Кириэ. Подумав, что ей, наверное, будет интересно прочесть готовый рассказ. Ведь в каком-то смысле именно она его вдохновила. Но Дзюмпэй не дозвонился. Автоответчик сообщил ему, что в настоящий момент связаться по, набранному номеру невозможно, и предложил перезвонить, проверив координаты абонента. Дзюмпэй перезванивал несколько раз, однако результат оказался прежним. Номер не отвечал. Вероятно, что-то случилось с ее мобильником, подумал он.

Дзюмпэй ждал ее звонка, стараясь не выходить из дома без особой надобности. Но так и не дождался.

Так прошел месяц, за ним миновали другой, третий. Пришла зима, вскоре наступил Новый год. Рассказ опубликовали в февральском номере журнала «Бун-гэйси»^[12]. В газетах печатали его рекламу с содержанием номера, и там значилось имя Дзюмпэя и заголовок «Перекати-камень в форме почки». Увидев эту рекламу, Кириэ купит журнал, прочитает рассказ и позвонит, поделится впечатлениями. Дзюмпэй надеялся. Но ее молчание и отсутствие только наслаивались.

Стоило ей исчезнуть из жизни, Дзюмпэю стало невыносимо тоскливо. Он даже представить раньше себе не мог, что такое возможно. Оставленная Кириэ пустота не давала ему покоя. По нескольку раз на день он думал: как было бы хорошо, окажись она сейчас рядом. С нежностью вспоминал ее улыбку, ее слова, ее прикосновения. Его не утешали ни любимая музыка, ни новые издания нравившихся ему писателей. Все вокруг казалось далеким и чуждым.

Значит, второй женщиной была Кириэ, думал Дзюмпэй.

Повторно судьба свела его с Кириэ вскоре после полудня, в самом начале весны. Даже не так. Не свела. Он услышал ее голос.

Дзюмпэй ехал в такси. Точнее, стоял в пробке. Молодой водитель слушал какую-то программу по FM. И Дзюмпэй услышал ее голос. Сначала уверенности у него не было: вроде похож, но и только. Однако чем дольше слушал, тем сильнее убеждался, что это говорит Кириэ. Плавно, как-то очень расслабленно. С длинными паузами.

— Слушай, добавь громкости, — попросил Дзюмпэй водителя.

— Запросто, — ответил тот.

Передавали интервью из студии. Девушка-ведущая задавала вопросы.

— …значит, вы с детства любили высоту?

— Да, — ответила Кириэ (или женщина с похожим голосом). — Сколько себя помню, мне всегда нравилось забираться куда-нибудь повыше. И чем выше, тем спокойней мне становилось. Постоянно просила родителей сводить меня на какой-нибудь небоскреб. Странный ребенок, правда? (Смеется.)

— И, как результат, вы занялись такой работой?

— Сначала я была кем-то вроде аналитика в компании по ценным бумагам. Но прекрасно понимала, что это не по мне. Года через три уволилась и первым делом занялась мытьем окон. По правде говоря, сначала хотела податься на стройку монтажницей, но там мир крутых мужиков, женщинам вход заказан. Поэтому стала подрабатывать мойщицей окон.