Том 1. Камни под водой - Конецкий Виктор

В пятьдесят четвертом году стало ясно, что обнаружено приличное месторождение меди. Узкие тоннели штолен все дальше уходили в глубины гор. Люди стали обживаться и строить дороги, настилая на болото гать и взрывая скалы. Но наводнения смывали, а палы сжигали гать, каменные лавины засыпали дороги. Громадным человеческим фильтром стал Удокан. Оседало только самое настоящее, вся дрянь бежала.

В пятьдесят восьмом году наладили механизацию в штольнях, проходили по семьдесят восемь метров в месяц. И тогда приехала комиссия, подсчитала запасы руды, назвала цифру в десять раз меньше той, которую назвал Корольков, сочла дальнейшую разведку месторождения ненужной. Госплан не выделил денег. Работы остановились. Коллектив распался. Пропали годы нечеловеческого труда. Осталась обида и вера в свою правоту. Решили не вывозить обратно технику, а законсервировать ее на месте. Не может быть, чтобы страна не поняла важности начатого дела. Два года Корольков отстаивал свою точку зрения. Геологам помогал совнархоз и нарастающая нехватка меди в промышленности. Решением правительства разведка Удокана была продолжена. Будущие затраты на строительство дорог, закладку города, строительство рудников, снабжение всего этого водой, топливом поистине грандиозны. Поэтому сперва надо с предельной точностью разведать месторождение и все вокруг него.

Ну, а самому Королькову на Удокан вернуться не удалось.

Однажды вездеход со скоростью сорок километров шел по льду реки Чара. В кузове на мешках с мукой ехал Корольков. Машина провалилась. От толчка его выкинуло из кузова и ударило головой о лед. Это была не первая авария, не первое ранение. Он смог подняться сам, дополз к машине, разбил ветровое стекло, помог выбраться шоферу и женщине, которая ехала в кабине. Потом начались головные боли.

Нет человека, который бы не знал на Удокане об Иване Михайловиче. Его помнят и любят. И любят рассказывать про огромного оленя, который только и мог возить главного геолога, потому что главный — мужчина очень грузный.

Теперь Корольков начальник геологического контроля в управлении. Он сидит за обшарпанным канцелярским столом. За окном шумит центральная улица Читы. Корольков стар и болен, он никогда больше не выедет в поле. Огромная усталость за его тихим голосом, за медлительным прикуриванием все время гаснущей папиросы.

— Хорошее было животное, — вспоминает Корольков своего оленя. — Однако его потом волки съели.

Июнь тысяча девятьсот шестьдесят первого года. По залам Читинского аэропорта уныло бродят люди, которым давно надо быть в Удокане. Шикарные, «с излишествами», залы отвечают на каждый шаг гулким эхом. Огромные, весом в тонну, люстры позвякивают стеклянными сосульками. Под развесистыми фикусами спят женщины.

Никто не знает, когда будет самолет в Чару. Уже десять дней Чара не принимает. Где-то там, в шестистах километрах от Читы, вышли из берегов реки, затопили взлетную полосу; на ней образовался зыбун — слой воды поверх вечной мерзлоты, прикрытый коркой засохшей грязи.

Специальный корреспондент «Литературной газеты» нервно стережет окошечко кассы. Окольными путями он узнал, что сегодня самолет полетит. Комиссия из геологов, горняков, авиаторов должна на месте обследовать Чарский аэродром. Полет опасный, потому он держится в тайне, посторонних никого не возьмут. Но спецкор уже побывал в обкоме, горкоме, Читинском геологическом управлении. И разрешение у него в кармане. Однако все может быть… И спецкор нервничает. Он рассматривает огромный нелепый плакат во всю стену — по зеленым волнам в ногу идут четыре женщины. Китаянка, две русские и индийка. Перед ними бегут четыре ребенка — черный, красный, желтый и белый.

«Откуда же появился черный? — язвительно думает спецкор. — Куда ушла его мама? И где все их папы? И сколько получил автор этой мазни? И сколько получил автор этих стишат?»

Стишата такие:

• Ни океаны, ни Памир
• Нас не разъединят.
• Мы вместе боремся за мир,
• За звонкий смех ребят!

Задание у корреспондента не совсем обычное. Он должен достигнуть пятьдесят пятой параллели на меридиане Читы и описать все, что там увидит. Поэтому он фиксирует все мелочи.

— Ключ от порядка авиация потеряла еще тогда, когда сделала первую мертвую петлю, — говорит глава комиссии, начальник производственного отдела Читинского геологического управления Тарасов, залезая внутрь тощего фюзеляжа «Ан-2». Начальник горноспасателей залезает в полном молчании. Он такого огромного роста, что, кажется, самолетик тотчас перевернется. Спецкор проскальзывает змейкой и тихо забирается в угол. Он все еще боится, что мест не хватит и его высадят. Геолог Фраерман втягивает за собой два мешка и чемодан. Командир эскадрильи вертолетов Воронцов залезает последним, окидывает небрежным взглядом своих нелетных попутчиков и сразу открывает «Невыдуманные приключения» Вершигоры.