Том 1. Камни под водой - Конецкий Виктор

— Я привезу вам с перегона судовой флаг, — сказал тогда Вольнов. — Он совсем небольшой у нас на сейнерах и еще обтреплется за дорогу. И в нем будут все моря, которые мы пройдем, и ветры, и дизельный выхлоп… И он будет, наверное, соленый, если его хорошенько пожевать. И очень выцветший, бледный, в потеках и бахроме. Мы составим акт и спишем его за негодностью в Петропавловске-на-Камчатке, а потом я привезу его вам, возьмете?

— Нет. Мне не нужен такой флаг, мне некуда будет его деть. Ему будет скучно лежать где-нибудь в шкафу после морей, ветров и океанов, — сказала она.

В Беринговом проливе караван встретил шторм.

У бухты Провидения ветер достиг восьми баллов. Он давил в левые скулы сейнеров и все крепчал. Двигатель временами сбавлял обороты.

Вечерело. Красные полосы косых облаков разворачивались над Беринговым морем. Казалось, солнце шипело, уходя в воду. Оно наливалось кровью и пульсировало, как сердце. Осенние штормы входили здесь в силу, а до Камчатки еще оставалось около двух тысяч миль.

Вольнов повернулся к солнцу спиной. Ему не доставляло удовольствия смотреть на штормовой закат. Но каждая волна тащила на своем гребне густой красный отблеск. И в стеклах рубки тоже плавились холодные красные лучи. И даже в глазах механика дрожали красные точки, когда Григорий Арсеньевич поднялся из машины в рубку.

— Дизель сбавляет обороты, капитан, — сказал механик. Ему все нездоровилось. Сизые мешки под глазами, и ни одной шутки уже давно.

Сейнер качало.

Григорий Арсеньевич положил руку на плечо Вольнова.

— Через два часа войдем в Провидение, а там дадут недельку на ремонт, — сказал Вольнов.

— И винт менять надо, — сказал механик.

— Сменим.

— И выправлять вмятины, и заваривать фальшборт в корме.

— Заварим. Перестаньте мучиться, Григорий Арсеньевич. Разве можно так? У вас просто мания какая-то на неполадки.

— Стар я, капитан. Вот и боюсь тебя подвести. Случись что, тебе, Глеб, за меня на полную катушку выдадут. Почему, скажут, толстого старика в море взял? Ответственность есть ответственность.

— Ты не раскаиваешься, что пошел на перегон? — спросил Вольнов.

— Нет, — тихо и торжественно сказал Григорий Арсеньевич. — Ты хороший человек, и все у тебя хорошие ребята. И я рад, что опять побывал в море и что плавал вместе с тобой.

— Ну вот и хорошо… Сейчас получим газеты и письма. Будем читать письма и газеты… Вот входной маяк в Провидение, видишь? Ты бывал в Провидении?

— Много раз. На той стороне бухты есть магазин, там чукчи продают всякие изделия из моржовой кости. Очень даже красивые. Купи ей.

— Кому ей?

— Той, из-за которой вы поссорились с Яшкой. Ты о ней еще не забыл?

— Нет. Но я как-то устал ждать. И потом все очень сложно. Мне жалко Якова. Я жду от нее письма здесь.

— Это я слышал… Вот-вот! Чувствуешь? Опять дизель сбавляет обороты… Придется вскрывать цилиндры.

— Если установится штормовая погода, нас могут не выпустить на Петропавловск из-за дизеля.

— Ты торопишься в Архангельск и думаешь только о ней.

— Нет. Честное слово, нет. Сейчас уже меньше.

— Я постараюсь привести дизель в порядок. Я очень постараюсь, Глеб. И еще я все думаю о том, куда я денусь после перегона. Я не хочу ложиться в больницу.

— Что-нибудь придумаем.

— Конечно, конечно… Ты только не бойся: к тебе я больше приставать не буду.

— Григорий Арсеньевич, тебя давно никто не ругал? Захотел от меня услышать?

— Не злись. Я не хотел тебя обидеть.

— Иди в машину.

Механик ушел.

— Правый якорь к отдаче изготовить! — крикнул Вольнов старшему помощнику.

Они вошли в бухту Провидения, и отсюда уже был виден маленький белый домик почтового отделения на сопке.

Вольнову было только одно письмо — от матери.

О чем пишут матери сыновьям?

…Она здорова, погода терпимая. Вера Петровна упала на лестнице и сломала ногу, раньше так часто ноги и руки не ломались — все это от радиоактивности, наверное; дрова достали березовые, но есть и порядочно осины, читал ли он книгу «На крыльях в Арктику» Водопьянова? Она сейчас читает. Что такое стамуха? Приходилось ли им брать пресную воду из снежниц на льду?.. Здоров ли он?.. Пускай он не сердится на этот вопрос, пускай все-таки напишет о своем здоровье. И скоро ли закончится их перегон?