Том 3. Морские сны - Конецкий Виктор

Над комингсом люка появляется голова вахтенного механика.

— Викторыч! Несчастье у меня! Вылезай!

Вылезаю. По дороге едва увернулся от пакета с досками.

— Моторист красил кап в машинном отделении, отстегнул пояс, когда закончил, сорвался…

Так, десять часов пятнадцать минут — время в таких случаях надо сразу засекать.

— С какой высоты?

— Метров с пяти. На крышки цилиндров главного двигателя — вот что плохо…

Это мы уже с ним на ходу разговариваем.

— В сознании?

— Нет.

О чем думаешь в такие моменты?

«Акт о несчастном случае на производстве. Форма Н-1, инструктаж вводный, на рабочем месте, повторный, для работ с повышенной опасностью…»

О прокуроре думаешь.

— Инструктаж был?

— Был.

— Кто проводил?

— Сам дед.

Это уже превосходно. Остается: «Травматологические последствия — переведен на легкую работу, исход без инвалидности, установлена инвалидность 1, 2, 3 группы, случай смертельный — нужное подчеркнуть…»

Плаваем мы без врача. Старое судно, кают не хватает. По уставу врача замещает старший помощник капитана. Старпом сошел на берег в гальюн. Капитан у консула…

Паренек лежит белый, мягкий весь, испачкан в краске и соляре. Сотрясение мозга, шок, перелом позвоночника?.. Что годится во всех случаях?.. Кажется: больше воздуха, не переохлаждать, нашатырь…

— Вот ты бегом на берег! Там старпом в гальюне. Найдешь, скажешь, чтобы звонил в «скорую помощь», вызывал машину госпитальную…

— Есть!

Старпом опытный мужчина, он и телефон найдет, и позвонить сумеет. В каждой стране, каждом городе патентованное устройство у телефонов-автоматов, своя система номеров, свои цены, размер монетки. Жуткое дело звонить по телефону в незнакомом порту. Скорее на тот свет дозвонишься.

Механик вспоминает, что теплоход «Сретенск» на пути из Южной Америки попал в аварию, сейчас стоит в соседнем доке, судно большое, современное, врач там обязательно есть.

Наш самый резвый моторист отправляется на «Сретенск». Бежать вокруг доков километров пять. Трубу «Сретенска» видно рядом, а добежать к нему — час.

Решаем пострадавшего вынести в каюту. Выносим на одеялах.

Он все без сознания. Плохо дело. Ран не видно. Жирный паренек, упитанный, круглорожий. Наблюдателей и советчиков — куча. Кто-то успокаивает:

— Он на задницу приземлился. Я сам видел.

— Такая задница парашют заменит.

— Амортизация, как у кенгуру…

— Лишние выйдите! — это я.

— Виктор Викторович, вас англичане требуют! — это уже вахтенный.

Грегори Пек, сияя улыбкой, сует мне в нос ведро, просит воды. Ведро их собственное, черное внутри почему-то. Работает пожарный насос, воды на палубе — залейся, а ему еще воды! Молотит языком по белым зубам.

— Штиль! — ору я. — Тише!

Ему нужен кипяток, а не просто вода. Для чая. Работать толком не начали, а уже о чае заботятся.

Отправляю Грегори на камбуз. Прибегает боцман:

— Викторыч! Матросов заливает! Почему пожарный насос не остановили? Викторыч, я вас попрошу о таких вещах ставить меня в известность! Вода из шпигатов красить мешает за бортом…

Боцман у нас секретарь парторганизации — его далеко не пошлешь! Коротко объясняю про несчастный случай, под конец взрываюсь:

— Сам не можешь позвонить в машину, насос остановить?!

— Положено через вахтенного штурмана…

— Мало ли что положено!

Зовут к трапу. Примчался доктор со «Сретенска». Счастье какое, что он оказался на месте. Мог бы по Британскому музею разгуливать или кино на Пикадилли смотреть. Записываю фамилию, засекаю время.

Возвращается чиф. Он дозвонился в госпиталь. Машина будет с минуты на минуту. Рекомендует не торопиться с заполнением вахтенного журнала.

Сирена на причале. Выкатывает шикарная машина. Полицейский на подножке. Узнав, что дело не касается подданных короны, исчезает.

Паренек убывает в морской госпиталь Лондона.

Оглядываю палубу. Работа вроде бы наладилась. Шебуршат бочки-противовесы, трещат лебедки, доски загружают баржи сэра Уильяма Барнетта и К°. Следует скользнуть вниз, в шхеры, в каюту, посидеть, покурить с закрытыми глазами.

— Виктор Викторович, вас англичане к первому трюму вызывают!

— Что у них?

— Вроде они страйк объявили.

«Страйк» — забастовка. «Дружные, хорошо организованные отряды лондонских докеров стойко защищают свои права…»