Женщина – праздник - Любимова Алена

Сашка фыркнула:

— А ты думаешь, кто-нибудь отказался бы?

Во! Родила дочерей! Умеют поставить мать в тупик. Ответа у меня не нашлось.

— Вообще-то, — тем временем продолжала дочь, — у нас вроде бы подразумевается, что соискатели сперва подают документы, а эксперты производят отбор самых лучших.

— А эксперты кто? Ты?

— В том числе и я, — кивнула Сашка. — На самом-то деле все совсем не так происходит. Мы с радостью берем всех, кто готов заплатить. Мне, между прочим, от каждого приведенного клиента процент полагается. С другой стороны, можно сказать, в конечном итоге все выходит по-честному. Если они готовы такие суммы выкинуть на ерунду, значит, их фирмы действительно работают и приносят хороший доход. Почему же их не поощрить?

Логика по-своему железная, но мне грустно. Бедная моя дочка! Чем ей приходится заниматься! Для того она институт кончала, чтобы переливать из пустого в порожнее? Однако Сашка со мной не согласна.

— Мама, это такой опыт и такая практика! Я теперь кому угодно что угодно впарить могу. И потом я ведь не собираюсь у них всю жизнь работать. Почти уверена: они через год закроются. Вон их основной конкурент уже лавочку прикрыл.

Услышав название почившей в бозе фирмы-конкурента, я немедленно вспомнила пышные игрища на основных телевизионных каналах с вручением золотых или позолоченных статуэток, явно сдутых с голливудского «Оскара», с выступлениями известных артистов, счастливыми соискателями в смокингах и кринолинах, которые, дрожа от робости и счастья, чуть ли не со слезами на глазах принимали поздравления. И я, дура, смотрела, радуясь успехам нашего бизнеса!

— Сашка, и эти ваши конкуренты такой же туфтой занимались?

— Ровно тем же самым, — подтвердила она. — Да мы вообще с ними когда-то одной компанией были, а потом они от нас откололись. Кстати, мама, — вид у нее вдруг сделался вкрадчивым, — пока мы тоже не закрылись, узнай там у своего руководства, они премию не хотят как лучшие в своей области? Двадцатипроцентную скидку гарантирую.

— Уж не знаю, зачем нам это надо, — растерялась я.

— Тебе-то, конечно, не надо, а у них спроси. Такие вещи, как наши премии, на VIP-клиентов хорошо действуют.

— Ох, Сашка, — вздохнула я. — Уже на родной матери нажиться хочешь.

— Ничего подобного, — отозвалась она. — Будь это твоя собственная компания, я бы тебе бесплатно устроила премию, как особо ценному клиенту. Но так как ты такой же наемный манагер (то есть «менеджер» на русский манер), то пусть твое начальство выкладывается. Слушай! — По выражению Сашкиного лица я поняла, что ее осенила новая блестящая идея, и не ошиблась. — Мама, — продолжала она. — А может, твоя контора захочет нам торжество по поводу вручения очередных премий организовать? Тогда, наоборот, заработаете. А то наши прежние партнеры последний раз так напортачили! Торжественная церемония едва вообще не сорвалась.

— А вот по этому поводу могу поговорить, — пообещала я.

— Нет, давай по-другому сделаем. Лучше я сперва со своим руководством переговорю. Чтобы накладок не вышло.

Кстати, и моему поколению в последние годы пришлось попрыгать с места на место. Часть народа, конечно, так и сидит на тех же местах, куда попали по распределению после институтов. Это люди, которые или опасаются малейших перемен в жизни, им даже шаг сделать трудно, или, наоборот, до фанатизма любят свою работу и остались верны ей даже в те годы, когда за нее платили копейки. Но у кого-то работы просто не стало, и пришлось искать новую. Другим перестало хватать на жизнь, и они, чтобы прокормить семью, ринулись в плавание по штормящему морю рыночной экономики. Я оказалась в числе последних.

Вообще-то, согласно полученному диплому я режиссер массовых зрелищ и по молодости работала в Доме культуры при одном крупном промышленном предприятии. После девяносто первого года предприятие начало умирать, Дом культуры продали, теперь там казино и рестораны, а я, естественно, осталась на улице. Первое время, пока еще был жив Жека, мы как-то крутились. Мавра была еще маленькая, и я с ней сидела: ясли в ту пору тоже приказали долго жить.

Потом Жека погиб, а я осталась без работы и с двумя детьми на руках. Квартира Жекиной мамы по каким-то неясным причинам оказалась неприватизированной и отошла государству. Нам только вещи разрешили забрать.

В общем, похоронила я мужа и свекровь, продала все, что только соглашались купить, и отправилась устраиваться на работу. Чем я только ни занималась!.. Продавала китайские лекарства (до сих пор льщу себя надеждой, что по моей вине никто не отравился!). Потом мы с моей ближайшей подругой Аллой, той самой, у которой муж Вова, заняли деньги и открыли на паях секонд-хенд. Хорошенькое занятие для режиссера и художницы! А что делать?