Обещание - Пиколт Джоди

Если скажет, они поженятся. Проблема в том, что она не уверена, что хочет выходить за него замуж.

Она убеждала себя, что поступает нечестно по отношению к Крису, считавшему, что ему досталась девушка, которой никогда не касался ни один мужчина.

Но какое-то ноющее волнение в глубине души говорило ей, что и с ней поступают нечестно. Если временами по возвращении домой после занятий с Крисом любовью ее по нескольку часов рвет, если иногда она не может выносить его шарящие по ее телу и груди руки, которые лезут в трусики, потому что это больше похоже на инцест, чем на сексуальное возбуждение, то неужели она сможет всю жизнь прожить с ним, будучи его женой?

Эмили швырнула камень в воду, нарушив озерную гладь. Странное это ощущение: знать, что она всю жизнь будет неразрывно связана с Крисом, — боже, она неразлучна с ним с самого рождения! — и все же понимать, что втайне она надеется на освобождение. Все думают, что они с Крисом вместе навсегда, но до этого «навсегда» всегда казалось еще ой как далеко!

Она прижала руку к животу. Теперь «навсегда» обрело реальные сроки.

Тогда Эмили подумала, что ответ будет «да». Она могла бы выйти за Криса. В противном случае ей пришлось бы объяснять, что она любит его как брата, как друга, а не как жена мужа. Она увидела бы его побледневшее лицо, почувствовала, как его сердце рассыпается у нее в руках.

Она не любит Криса настолько, чтобы выйти за него замуж, но она его слишком любит, чтобы сказать правду.

Эмили прищурившись смотрела на водную гладь, по которой шла крупная рябь, а вокруг в траве стрекотали кузнечики. Она представила, как легко войти в это озеро. Ее ноги будут утопать в илистом дне, пока черные воды не сомкнутся у нее над головой, не заполнят ее легкие и не потянут ее вниз.

Она почувствовала, как Крис подошел сзади и нежно обнял ее за плечи.

— О чем ты думаешь?

— О том, чтобы утонуть, — негромко призналась она. — Зайти в воду и идти, пока она не сомкнется над головой. Очень тихая смерть.

— Господи! — воскликнул Крис, явно испуганный. — Не думаю, что смерть будет тихой. Ты станешь бить руками по воде, пытаясь выплыть на поверхность…

— Это ты станешь, — ответила Эмили. — Потому что ты пловец.

— А ты?

Она повернулась в его объятиях и положила голову ему на грудь.

— А я просто дам воде сомкнуться.

Вероятно, все прошло бы гладко, если бы в день, когда Эмили должны были делать аборт, не дежурил гинеколог-мужчина. Она лежала на каталке, ноги согнуты в коленях, рядом с ней стоит Стефани. Она видит, как в палату входит доктор и поворачивается к раковине вымыть руки. Мыло выскальзывает у него из пальцев, толстых и белых, слишком больших и крупных для такого мужчины. Он поворачивается к Эмили и улыбается.

— Ну-с, что у нас здесь? — спрашивает он.

«Ну-с, что у нас здесь?»

Потом он лезет ей под платье, как и та, другая рука после этих же ужасных слов, и вонзает в нее свои пальцы. Эмили начинает сопротивляться, ремешки на лодыжках расстегиваются, ногой она бьет доктора по голове, и тот пятится назад.

— Не трогайте меня! — вопит Эмили, пытаясь сесть и подоткнуть платье под ноги, закрываясь руками.

Она почувствовала, как Стефани кладет руку ей на плечо, и повернулась к медсестре.

— Не позволяйте ему ко мне прикасаться, — шепчет она, после того как врач вышел из комнаты.

Стефани дождалась, пока Эмили перестанет плакать, и усадила ее на стул для врача.

— Может быть, пришло время сообщить отцу, — сказала она.

Она не станет сообщать Крису, особенно теперь. Потому что тогда ей придется рассказать об этом ужасном аборте, о докторе, о том, почему она не может выносить, когда к ней прикасается мужчина. И почему не может выносить прикосновений Криса. И почему она не та, за которую Крис ее принимает. Как только она признается, она устроит себе «веселую» жизнь, и ей придется ее прожить — вместе с Крисом.

В конечном итоге ей придется признаться и родителям. Они удивленно, не веря своим глазам, посмотрят на нее — их маленькая доченька? Она виновата, потому что занимается сексом, когда не должна этого делать. Она виновата, потому что привлекла внимание того мерзкого человека, когда была еще совсем ребенком.

Так или иначе, скоро все обо всем узнают. Она оказалась в ловушке, откуда есть лишь один крошечный, тайный выход — настолько темный и скрытый, что большинство людей даже не стали бы отодвигать с него заслонку.