Ртуть - Нотомб Амели

Она так и не уснула до утра, разрабатывая план.

– Что с вами, Франсуаза? Вы такая бледная, лицо осунулось.

– Просто бессонница. Позволю себе ответный комплимент, Хэзел: вы неважно выглядите.

– А-а.

– А теперь, когда я вам это сказала, вы еще больше побледнели.

– Вы находите?

Медсестра, вынужденная прибегать к хитрости, маскировала свои вопросы под утверждения.

– Надеюсь, вы-то хорошо спите.

– Не всегда.

– Как же так, Хэзел! Чтобы выздороветь, надо хорошенько высыпаться!

– Это, увы, не зависит от моего желания. Пропишите мне снотворное.

– Ни в ноем случае: я противница наркотические средств. Вы и так будете крепко спать, если сами этого захотите.

– Неправда! У вас у самой бессонница – вот и доказательство.

– Это совсем другое дело. Я могу себе это позволить, ведь я здорова. Будь я больна, я бы так не распускалась.

– Уверяю вас, от меня это не зависит.

– Полноте! Вам просто не хватает силы воли.

– В конце концов, Франсуаза, вы ведь женщина. Есть вещи, которые вы должны понимать.

– Женское недомогание – не причина для бессонницы.

– Я не об этом, – пролепетала девушка, из бледной став пунцовой.

– Не понимаю, о чем вы.

– Нет, понимаете!

Хэзел была на грани истерики, тогда как Франсуаза сохраняла олимпийское спокойствие.

– Капитан… Капитан и я… мы с ним… он…

– Ах вот как, – кивнула медсестра с чисто профессиональным хладнокровней. – У вас были сексуальные отношения.

– И вы так спокойно об этом говорите? – изумленно воскликнула Хэзел.

– Я не понимаю, в чем проблема. С биологической точки зрения в этом нет ничего противоестественного.

– Ничего противоестественного, когда между людьми пятьдесят четыре года разницы?

– Если физиология позволяет.

– Не все же сводится к физиологии! Есть еще и нравственность!

– Ничего безнравственного в этом нет. Вы совершеннолетняя, и все происходите вашего согласия.

– С моего согласия? Да что вы можете об этом знать?

– Медсестру в таких делах не обмануть. Я могу вас осмотреть, чтобы удостовериться.

– Нет, не надо.

– Действительно, не надо, ваша реакция – достаточное подтверждение моим словам.

– Но все совсем не так просто! – обиделась девушка.

– Либо женщина соглашается, либо отказывает. И нечего разыгрывать оскорбленную невинность.

– Как вы жестоки со мной! В жизни все куда сложнее, чем вы говорите. Можно этого не хотеть и в то же время испытывать какое-то очень сильное чувство к тому, кто… Тело может вызывать отвращение, но душа привлекает настолько, что, в конце концов, превозмогая себя, принимаешь и тело. С вами такого никогда не случалось?

– Нет. Вы слишком все усложняете.

– Неужели вам не доводилось быть с мужчиной?

– Я спала с моими женихами, не забивая себе голову пустыми переживаниями, вроде ваших.

– Почему же это пустыми?

– Вытешите себя мыслью, что над вами надругались. Вам так хочется быть идеальной, сохранить незапятнанным собственный прекрасный образ…

– Неправда!

– А может, вам, подобно большинству людей, нравится быть жертвой. Вам приятно сознавать себя мученицей в лапах чудовища. Я нахожу подобные мысли жалкими и недостойными вас.

– Вы ничего не поняли! – воскликнула Хэзел и расплакалась, – Все не так. Разве вы не можете допустить, что умный человек безраздельно властвует над бедной обезображенной девушкой, особенно если этот человек – ее благодетель?

– Я знаю только, что это пожилой человек, физически неспособный осуществить насилие над кем бы то ни было, тем более над молодой особой.

– Молодой, но больной!

– Ну вот, опять вы строите из себя овечку на заклании.

– Насилие может быть не только физическим! Бывает и моральное насилие!

– Если вы подвергаетесь моральному насилию – просто уйдите отсюда.

– Уйти? Вы с ума сошли! Вы прекрасно знаете, что я не могу нигде показаться с таким лицом.

– Эта отговорка вас очень устраивает. А я утверждаю, что вы живете с Капитаном по доброй воле. И нет ничего предосудительного в том, что вы спите вместе.

– Какая вы злая!

– Я говорю правду, вместо того чтобы потакать вашему намерению скрывать правду от самой себя.

– Вы сказали, что я совершеннолетняя. Когда это началось, я еще не была совершеннолетней. Мне было восемнадцать.