Во власти женщины - Лу Эрленд

64)

Марианна наполнила мой бокал, и я подсел к Рюнару. Он поведал мне о своих горестях. Каждый раз, когда ему в голову приходит что-то неожиданное, о чем он никогда раньше не думал, что-то совершенно новое, способное изменить все вокруг, то скоро обнаруживается, что все это уже кем-то описано, обозначено термином, на эту тему уже защищен ряд докторских диссертаций, за которые авторами получены ученые степени. Какая обида, сказал я. Да, ужасно обидно. Похоже, ничего нового больше не придумаешь. Рюнар считал, что это касается абсолютно всего: истории религии (если уж взять его специальность), да и вообще всей науки, а также литературы, живописи, скульптуры. И еще он считал весьма опасным, что у нашего времени нет своих эстетических принципов, которые объединяли бы всех людей. Науку и искусство так заполонила всякая чепуха, что от них ничего не осталось. Мы тщетно пытаемся открыть что-то новое, что могло бы адекватно выразить нашу эпоху, вместо того, чтобы носиться с отжившими идеями. И вдруг он спросил, разве он требует слишком многого, желая, чтобы его посетила хотя бы одна-единственная гениальная мысль? Такая, которая еще никому не приходила бы в голову. Он мечтает проснуться однажды и обнаружить, что у него родилась такая мысль, тогда он бы ее записал и был благодарен судьбе всю оставшуюся жизнь. Я утешил его и сказал, что, на мой взгляд, это вполне допустимое желание и я уверен, что такой день обязательно настанет.

Подумай, если бы мы только могли начать все сначала! (Я не понял, что именно он имеет в виду.) О, он имеет в виду, что люди должны договориться и уничтожить все достижения, все открытия, все философские теории, сжечь все технические труды (а с ними заодно и всю прочую литературу), покончить со всем этим раз и навсегда и начать с нуля. Вот было бы здорово! Я спросил его, не думает ли он, что пора вернуться к обществу.

65)

Гости начали хмелеть, и я высказал Марианне свои опасения. Она ответила, что просто всем весело и лучше бы я тоже расслабился. Халфред предложил всей компанией завалиться в ночной клуб и спеть там под караоке. А это прилично для дамы моего возраста? — спросила Рут. Господи, а что тут такого! Халфред уже бывал там, и он процитировал брошюру, в которой было написано, что в клубе имеются тысячи песен (на любой вкус) и что даже фальцет будет звучать там как голос Фрэнка Синатры. Я выпил еще пунша и почувствовал, что скоро созрею до того, что буду готов участвовать в чем угодно. Гленн подошел ко мне и сказал, что Марианна очень славная девчонка (так что держись ее, приятель). Рюнар поблагодарил за вечер и собрался уходить. Были рады тебя видеть, сказали мы.

Я нечаянно услыхал, как Бент спрашивал у Нидар-Бергене, не торгует ли она в отделе нижнего белья у «Хеннес и Мауриц», а Рут вдруг заметила кремовый комод и пришла в восхищение от его цвета (но вы не находите, что он немножечко маловат?).

66)

Нидар-Бергене потребовала, чтобы я немедленно испытал на себе горный хрусталь. Мне следовало лечь на пол, положить камень себе на лоб и ни о чем не думать. Я спросил, не лучше ли дождаться более спокойной обстановки, но оказалось, это не обязательно (обстановка роли не играет, сказала она). Ты что-нибудь чувствуешь? Этого я не мог сказать, разве что самую капельку. И вдруг меня охватила слабость, которая всегда охватывала меня с перепоя, и я провалился сквозь ковер, сквозь линолеум и стал подавать голос. Когда я открыл глаза, Нидар-Бергене поинтересовалась, был ли я в контакте с моим астральным телом. Трудно сказать, ответил я и почувствовал, что у меня неотложные дела в уборной.

67)

Мы взяли такси и поехали в центр. Марианна ластилась ко мне, она была довольна вечеринкой. Она завернулась со мной в большую шаль, и мы украдкой потягивали из бутылки пиво. Гленн был в ударе и громогласно рассказывал шоферу анекдоты (человек, у которого не было яиц, устраивается работать на почту — рабочий день начинается в восемь, а ему разрешили приходить в десять, потому что с восьми до десяти все сотрудники только яйца чешут). Я глупо заржал, хотя и видел, что Марианне анекдот не понравился. Водитель же сказал, что это лучший анекдот из всех, что он слышал за последнее время, и Гленну пришлось записать для него этот анекдот. Нидар-Бергене заявила, что точно знает, какой именно камень подходит мужчине с темпераментом Бента.

Мы подъехали к какому-то заведению и купили еще пива, и меня чуть не поколотили там в уборной, потому что Бент обругал последний фильм о Терминаторе. Я взял еще пол-литра и заснул, как раз когда наступил звездный час для Рут и Халфреда, которые собирались петь QueSeraSera в микрофоны с акустическим эффектом.