Крысобой. Мемуары срочной службы - Терехов Александр Михайлович

Меня придавила тьма, чуть размазанная фонарями. Старый ворчал, что он капитан запаса. Что когда прижимали пасюков к Олимпиаде, КГБ тоже не пустил в канализацию и трехэтажные подвалы дома генсека на Кутузовском — все труды — прахом.

— Вас доставить? — Водитель обернулся к мэру, достигнув санатория.

— Тут идти двести метров. Шагов двести сорок.

Он стоял у машины, сгорбясь, явно позабыв о нас.

Я предложил:

— Возьмите фонарь.

— Нет. Тогда точно увижу. Вон мой дом.

И быстро пошел, ровно по середине дороги, сильно размахивая руками. Он задирал колени высоко, словно под ногами хлюпала вода.

Константин подал Старому продолговатый кулек.

— Мужики подходили с мясокомбината. Сказали, передай потравщикам подарочный образец. Ветчина светлоярская. Я такой ни разу не ел.

— Ум-м… — Старый понюхал, зажмурился и немедля отправился к дежурной сестре за ножом, я же очутился в туалете. Крючок прибили, плотник — молодцом! Спустя минуту загадочный звук сбил меня со счета слоев ржавчины на бортиках ванны.

Я заглянул в палату. Старый замер меж кроватей, растопырив руки. Он глядел себе под ноги на мокрый пол.

— Что, обо мне нечаянно вспомнил?

Старый поднял смятое лицо, его снова вырвало. Он попятился еще от расползшейся лужи, и мне стал виден стол. На нем из надрезанного батона отличной ветчины черно торчали хвост и задние лапы обугленной крысы.

Воспоминания о голубом пасюке

Время «Ч» минус 14 суток

В пять утра уже осенью хмарит, нету июньской легкости пустой, когда не ждешь событий, ничего — легкости хватает. Синева под заборами и по канавам, зевота — грузный мясо-комбинатовский вахтер в черной шинели зевал, утыкаясь в зеленые варежки. Сидит на ступеньках деревянной лестницы — приставил ее к бетонным плитам, сложенным у ворот, будто выкрасил и теперь сушит.

— Посигналь, посигналь этому, — теребил Старый Костика и под бессонное, злобное гудение тронул меня. — Ты не спи. — Закричал вахтеру: — Дед! Тут колбасный цех? Ты чего варежки насунул? Перстни золотые прячешь? Рот боишься открыть — весь в золоте?

Я глядел на лысого пухлощекого парня, найденного в машине на заднем сиденье. Мешает лечь.

— Меня зовут Виктор, помните? Вы в поезде уступили свою полку. Приехал домой, а в двери повестка. Сразу остригли. Сказали: на месяц, сборы по гражданской обороне. К вам порученцем, даже не знаю, что это. Как связной, наверное? Завтра форму получать. И вам дадут. Вы ведь лейтенанты? Вспомнили меня?

— На территорию не пу-щу, — задребезжал вахтер, нагнув к окошку седые усы.

— А кто тебя спрашивать будет! Пошли, Константин, посмотрим, откуда тебе колбасу принесли. — Старый нес сверток подальше от себя.

Дед безуспешно подергал рычаг сирены и зашарил в траве оброненный свисток. В машине тянуло спать, да Витя мешался.

— Так вы ученые? Каждый день так рано начинать? Может, вы позволите мне дома ночевать? Хоть бы через день. Понимаете, я тут жениться собрался.

Вышли. Красные цеха с непромытыми окнами. Под бетонным забором с колючей проволокой на штырях песчаный откос, трава, пыльные кусты, бумажки, столбы, а там уж низина — вода блестит, я повернул за бетонные плиты, здесь не так несло падалью, и опустился на черную шину, заполненную землей под цветы, — я сел на край и протянул ноги.

Парень и сюда приперся за мной.

— Вы за что-то сердитесь на меня? Что я в поезде ушел? Моя невеста ехала в другом вагоне. Я хочу, чтобы между нами сразу установилась ясность. Для меня это важно. Полковник Гонтарь сказал: будешь плохо служить — пошлю на Камчатку самолетам хвосты заносить. Вы прямо мне приказывайте, как правильно делать.

— Да просто скучно.

— Караул, тревога! — закричал наконец дед на проходной. — Прорыв на территорию. — И закашлял.

— Дед, иди — налью.

— У нас же нет с собой, — прошептал Витя. Придется ему дослуживать на Камчатке. Невеста перестанет отвечать после третьего письма. Надоумил — он полетел к машине.

Я кивнул деду, вмиг очутившемуся рядом:

— Чо разорался, как оленевод? Свистка так и нет?

Дед обиженно смолчал, но походный стаканчик принял. Я не пил. «На начало» пить грех, выпьем «в закрытие».

— Может, случайно попало в колбасу? — Витя затыкал пробкой сосуд.

Малый не представляет, как делают колбасу, сколько мясорубок и терок проходит мясо, как пленка облегает батон, какими голосами визжит машина утром, когда ее прогоняют на холостом ходу.