Порно - Уэлш Ирвин

Бегби начинает трясти.

— Што значит одет как пидор? Ты што, бля, думаешь, што Род Стюарт пидор? Род, бля, Стюарт? Ты так, на хуй, думаешь?

— Я не знаю, пидор он или нет, — смеетца Норри. Малки видит, што дело пахнет керосином, и пытаетца вмешаться.

— Давай, Франк, сдавай. Майки говорит:

— Род Стюарт не пидор. Он ебал Бритт Экланд. Вы ее видели в этом фильме с Каланом, который у нас снимали?

Но Франко уже ничего не слышит. Он говорит Норри:

— Так што, если ты думаешь, што Род Стюарт пидор, так ты, наверное, думаешь, что и ребята, которые любят Рода Стюарта, тоже пидоры, да?

— Не… я… я.

Слишком поздно, дружище, я отворачиваюсь, чтобы этого не видеть, но я слышу удары и крики, и когда я опять поворачиваюсь к ним, лица у Норри не видно, будто он надел черную маску.

— Эй, Франко, друг, там еще кое-што оставалось бутылке, — стонет Майки, а Франко встает и идет к двери. Майки помогает Норри добратца до ванной. Я иду следом за Франко, выхожу и спускаюсь за ним по лестнице.

— Блядский урод со своими блядскими замечаниями,»-говорит он, глядя на меня, но я не смотрю на него, я думаю, што надо бы доползти до «Николь» и выпить по пинте пива, штобы он малость остыл, а потом — побыстрее слитца домой. Да, мне хотелось компании. Но не такой, честное слово.

42. «… перелом пениса…»

Бедный Терри, ему пришлось очень несладко. Мы вызвали «скорую», его отвезли прямо в больницу, там быстро обследовали и сказали, что у него перелом пениса. Это, видимо, серьезно, потому в больницу его забрали сразу.

— Если все срастется как надо, — сказал доктор, — тогда все будет хорошо. Функции полностью восстановятся. Могут быть осложнения, но пока что об ампутации речи нет.

— Что… — Терри в ужасе, потому что он понимает, что они не шутят.

Доктор мрачно смотрит на него:

— Это самый худший вариант, мистер Лоусон. Надеюсь, до этого не дойдет. Но должен заметить, что травма очень серьезная.

— Я знаю, што очень серьезная! Я, бля, лучше вас знаю!

Это ж мой член!

— Значит, вы понимаете, что вам сейчас нужно отдыхать и избегать нагрузок любого рода. Лекарство, которое мы вам дали, должно предотвратить возникновение непроизвольной эрекции, а ткани восстановятся сами. Это один из худших переломов за всю мою практику.

— Но мы только…

— Это случается гораздо чаще, чем вы думаете, — говорит ему доктор.

У Рэба звонит мобильный, это Саймон. Рэб говорит, что Саймон очень расстроен, но скорее из-за задержки в съемках, а не из-за самого Терри. Даже нам с Рэбом трудно шутить на эту тему. В конце концов он поворачивается ко мне и говорит:

— Я всегда говорил, что член Терри доведет его до беды, и не только я, кстати. Но мы себе и представить не могли, что в конечном итоге он устроит такую беду своему члену!

Он вроде пытается нас подбодрить. Но никому не смешно. Джина, Урсула, Ронни и Мелани пребывают в каком-то ступоре и, кажется, до сих пор еще не верят в происходящее. Мел хуже всего.

— Я не нарочно. Я ничего не могла сделать…

— Это был просто несчастный случай, — говорю я, поглаживая ее по спине. Расцеловавшись со всеми, иду домой и рассказываю обо всем Лорен и Диане. Диана прикрывает рукой рот, а Лорен едва скрывает свое ликование. Она сделала вегетарианскую лазанью, и мы садимся есть.

— Значит, теперь ваши планы насчет порнофильма накрылись, — говорит Лорен, наливая себе стакан белого вина.

Мне почти стыдно ее разочаровывать, она так счастлива.

— О нет, дорогая, шоу должно продолжаться.

— Но… — Лорен сражена этой новостью наповал.

— Саймон не будет менять своего решения, мы продолжаем снимать фильм. Он найдет замену.

Теперь Лорен начинает беситься.

— Тебя эксплуатируют. Как ты можешь?! Тебя же просто используют!

Диана набирает полную вилку еды, засовывает ее себе в рот и смотрит на меня. Взгляд у нее напряженный. Она с трудом глотает, пожимает плечами и говорит очень ровным голосом:

— Лорен, тебя это никак не касается. Успокойся, пожалуйста. Теперь уже я начинаю заводиться. Меня бесит ее зацикленность на себе. Надо заставить ее увидеть хоть что-то, кроме собственного невроза.

— В универе мы изучаем кино только теоретически, а тут у меня появляется шанс сделать свой собственный фильм. Почему тебя это так раздражает?

— Но это же порнография, Никки! Тебя используют! Я медленно выдыхаю.

— Но почему тебя это волнует? Я не глупая дура, это мой выбор, — говорю я.