Мультики - Елизаров Михаил

Мы продолжали хохотать, затем Боня от полноты чувств завизжал, толкнул Шеву, тот полетел в сугроб, но не разозлился. Тренер слепил снежок и запустил в Шайбу. Снежок разлетелся. Шайба запрокинул голову и по-волчьи завыл.

Аня встала передо мной и Тошей, распахнула шубу, покрутила сиськами, а потом жеманно сказала:

— Мальчики, мультики видели? Платите! — а Лысый в восторге принялся кидать ей под ноги мелочь.

Паша Конь кружился с Козубом в свете фонаря, они орали дурными голосами: «Лаванда, горная лаванда, наших встреч с тобой синие цветы!..»

В руках Кули выстрелило шампанское, задымилось у горлышка.

— С наступающим! — выкрикнул Куля, и мы, передавая по кругу бутылку, выпили первый тост за Бормана и «мультики».

В тот же вечер до двенадцати мы тормознули еще шестерых запоздалых дядек и настреляли всего семьдесят четыре рубля. Вечером первого января выручка увеличилась до девяноста рублей.

Конечно, все шло не так гладко, как мечталось в первые новогодние дни. Вскоре выяснилось, что в будни лучше вообще не соваться на улицу — бессмысленно. Идеальным зрителем «мультиков» был одинокий и подвыпивший дядька за сорок, лучшевсего трусливойинтеллигентной профессии, а такие чаще водились на выходные или праздники. С понедельника по пятницу они куда-то исчезали, словно впадали в спячку. Самым доходным временем был субботний вечер. Пятница и воскресенье тоже бывали неплохи, хотя и проигрывали субботе — если по пятницам мы собирали рублей тридцать—сорок, то это было неплохо. В праздники наши заработки увеличивались втрое. К примеру, на старый Новый год, когда по улицам шлялось много подвыпивших клиентов, мы собрали уже сто двадцать рублей. Кстати, не все нас боялись, некоторые восторженно говорили: «О, стриптиз!» — и сами просили Аню оголиться еще раз, на бис, и прибавляли денег.

Света, узнав о том, что Аня получила от нас за четыре вечера зарплату инженера — чуть ли не сто пятьдесят рублей, тоже изъявила горячее желание поработать. Аня вначале была недовольна новостью, что у нее появится конкурентка, но дружба все же взяла свое.

Новая пара «мультиков» подтолкнула нас к мысли разбиться на две бригады. Ведь раньше нам приходилось остаток делить на десятерых, а так наши доходы возрастали вдвое. Понятно, что, проиграв в численности, бригады резко слабели, от чего значительно увеличивался риск провала, но уже с середины января мы разделились, постаравшись, чтобы в каждой бригаде были свои Сильный, Жирный, Подлый, Нервный и Малой.

Одной бригадой командовал Куля, и «мультиками» там была Аня. У меня имелся выбор, но я предпочел бригаду Кули, чтобы остаться с Аней — что поделаешь, я был в нее влюблен. С нами еще трудились Тоша, Шайба и Козуб. Второй бригадой руководил Лысый, и с ним ходили Паша Конь, Боня, Тренер и Шева.

За пару недель мы здорово поднаторели в новом деле и порядком обнаглели. К февралю девчонки наши приоделись и очень похорошели. Аня наконец смогла избавиться от опостылевшей «Чебурашки» и приобрела красивую дубленку с пушистой оторочкой.

У нас завелись деньги, которые уже странно было называть карманными. За три дня в неделю я зарабатывал в среднем не меньше тридцати рублей. Через месяц я обзавелся стационарным магнитофоном «Маяк» и электронными часами «Монтана» с семью мелодиями. Чтобы дома не возникло вопросов, я сказал, что все это добро я очень дешево купил в комиссионке, и продемонстрировал выпотрошенную копилку. Родители поверили.

Я хотел и дальше продолжать близкие отношения с Аней, но не знал, как ей об этом сказать. Для этого нужна была подходящая обстановка праздника, а именно на праздники мы всегда работали.

Познакомиться с девушкой на улице у меня не получалось — я стеснялся и роста, и детского своего вида. Помню, я поверил Тоше, что он умеет снимать телок, и пошел с ним за компанию. Мы, как дураки, плелись по парковой аллее за какой-то пэтэушницей, которая делала вид, что не замечает наших ухаживаний.

Тоша нес ахинею:

— Девушка, гы! А вы знаете, что вы, гы… мой идеал… девочки?..

А потом, когда выяснилось, что никакое знакомство, уже не говоря про большее, нам не светит, Тоша выкрутился, сказав, что ничего не получилось из-за меня, дескать, телка решила, что я — его младший брат.

Десятого февраля был день рождения у Козуба — ему исполнялось шестнадцать. Отмечали за городом, в каком-то номенклатурном профилактории, где мать Козуба работала администратором. Зимой там никого не было, кроме двух сторожей, которым мы проставились литром самогона, сардинами и тушенкой. За это нам отдали в полное распоряжение целый этаж одного из корпусов и связку ключей от номеров — двух- и четырехместных, причем с постельным набором. В просторном холле был телевизор, магнитофон и две больших колонки к нему, одним словом, место оказалось шикарным — все, как и обещал Козуб.