Вероника - Знаменская Алина

— Карета подана.

Вера, улыбаясь, смотрела на него. Шофер переминался с ноги на ногу, не понимая ее выжидательного молчания.

— Вот. Егор Андреич велел отвезти вас на вокзал.

Вы ведь сегодня уезжаете?

Улыбка сползла с ее лица и растаяла.

Вера по инерции хлопала ресницами, взирая на шофера. Тот совсем смутился.

— Вы ведь к двенадцатичасовому? Как раз успеем за два часа до поезда, чтобы билеты купить.

— Ага. Да. Я сейчас. Я быстро.

Вера спрятала глаза. Она нырнула в свою комнату и стала собираться. Главное — не давать волю эмоциям. Это больно, но она переживет. Не раскисать. Все проходит.

Через полчаса она была готова к отъезду. Ничто на ее лице не выдавало смятения. Шофер кинул в машину детскую коляску и чемодан. Вера уже не вглядывалась в окна и деревья, она не шарила беспокойным взглядом по территории турбазы. Все ясно: он не придет. Он просто не хочет ее больше видеть. Никогда.

* * *

— Хорошо же ты устроилась, сестренка! — Брат хмуро смотрел на нее, разглядывая кожаные брюки и дорогой пиджак. — Уехала, живешь в свое удовольствие, бросила мать, понимаешь, на нас с Катькой…

Брат говорил как бы шутя, но Вера слышала в его словах явно сквозящий упрек.

— Кажется, мы определенно договорились: я высылаю деньги, а вы обеспечиваете матери уход. До сих пор тебя такой расклад устраивал. Что изменилось?

Катерина молча ходила туда-сюда с тарелками — накрывала стол для золовки. В разговор не встревала, ждала своего часа.

— Мать изменилась, — отозвался брат. — Она стала невыносимой. То ей кажется, что ее соседи обокрали, то мы с Катериной. Там и добра-то.., брать нечего, а она… И эти ее приступы… Постоянно у подъезда «скорая» дежурит. Нужно что-то решать.

— Что ты предлагаешь?

Вера не любила пустой болтовни. Ведь ясное дело — брат позвал ее с каким-то конкретным предложением.

Теперь же, увидев ее, ходит кругами.

Слава не торопился отвечать на вопрос. Он открыл бутылку водки, разлил в рюмки.

— За встречу.

Катерина вытерла руки о передник и тоже подняла рюмку.

— Редко видимся, — вставила она и, выпив, поделилась:

— Мы совсем здесь замучились с матерью. Она такая капризная. Да ты знаешь, в детстве натерпелась. Но то — цветочки. Теперь она совсем набаловалась, притворяться много стала. Чуть что не по ней — бряк в обморок, и все дела.

— Она похоронила папу, — напомнила Вера.

— Когда это было! Давно пора в себя прийти! — подхватила Катерина.

— Ну а если нанять сиделку? — предложила Вера, —" тщетно пытаясь понять, куда клонит сноха.

— Сиделку! Ее еще отыскать нужно! Кто, по-твоему, согласится сидеть безвылазно со слепой и капризной старухой?

Вера поморщилась. Ее коробила циничность Катерины, но одновременно она не могла не понимать, что сноха права.

— Ты ешь, сестренка, ты с дороги.

Слава подвинул сестре миску с салатом и голубцы.

— Тут врачиха одна ходит, участковая, и та сочувствует. Тяжело вам, говорит, столько лет мучаетесь. Ухаживать за такой только за квартиру согласятся. А зачем, говорит, вам чужому человеку квартиру дарить?

— Логично, — усмехнулась Вера.

— Тут недалеко, — сноха положила Вере голубец и зачерпнула ложкой салат, — есть что-то типа интерната для больных стариков.

Вера подняла глаза от тарелки. Катерина на нее не смотрела.

Слава тоже — катал по тарелке зеленый горошек.

— Дом инвалидов? — переспросила Вера.

— И престарелых, — добавил Слава.

Вера отодвинула от себя тарелку. Та задела тонкую ножку фужера, он упал и звякнул. Брат и сноха дружно взглянули на гостью.

— Вы меня за этим вызвали?

— Конечно, — удивился брат. — Твоя подпись будет нужна. У матери же двое детей. Ты и я.

Вера пристально посмотрела на брата. От прежнего Славика в нем мало что осталось. Живот, обтянутый китайской футболкой с надписью «Адидас», лысина с торчащими посреди нее редкими волосками.

Темное, почти красное лицо.

— Когда ты в школе учился, меня заставляли на цыпочках по квартире ходить, если ты за уроками сидишь… — зачем-то вспомнила Вера. — Мама говорила: «Славику не мешай, он вырастет, будет опорой нам с отцом в старости».

Брат вытаращил на нее глаза и, не найдя что ответить, забухтел себе под нос что-то нечленораздельное.

— И жену она тебе выбрала по своему усмотрению, свою, деревенскую, что попроще.

— Ой, нашла что вспомнить! — вскричала Катя, с беспокойством наблюдая за мужем.