Вечерний звон - Губерман Игорь

– Тебе – по три отдам.

Так вот отдельная тематика записок – объявления. В начале самом я прошу мне присылать их – кто что помнит из былой или текущей жизни, и коллекция моя растет из года в год. Хотя немногие из объявлений остаются в папке у меня, но зрительская щедрость поразительна, и нечто новое мне достается всякий раз. Вот первые, что мне попали под руку.

В Ташкенте объявление на рынке – о колготках: «Женский трус с длинным рукавом».

А вот это – из Москвы, но грамотное столь же: «Кандидат филологических наук сымет комнату».

«Мироныч! Прокомментируй объявление: «Девушка без образования ищет работу по специальности».

«Зубопротезные работы в области рта».

Листочек на столбе: «Продам щенка породы сэр Бернар».

Ценник в деревенском магазине: «Помада для губ лица».

«Делаем копии с любых документов. Подлинник не требуется».

В Одессе на Привозе – вывеска на магазине возле туалетов: «Французские духи в разлив».

И в том же городе – в подъезде дома объявление (скорей, совет житейский):

• Берегите с ранних лет
• совесть, воду, газ и свет!

Реклама прививок против полиомиелита – в поликлинике: «Две капли в рот, и нет ребенка-инвалида!»

«Купите котят! Недорого! Пятьдесят рублей ведро».

«Кодирую от онанизма. Гарантия – три дня».

«Новый вид услуг! Женские тампоны – доставка и установка».

В той же Одессе: «Мастерская по изготовлению импортных зонтов».

«Удаляю волосы со всех частей тела. Куплю паяльную лампу и керосин».

«Похоронное бюро «Энтузиаст». Для постоянных клиентов – скидка».

Объявление в какой-то российской газете (город не написан, к сожалению): «Выйду замуж за еврея любой национальности».

А в Америке на русском языке – уже десятки (а скорее – сотни) местных маленьких газет. Легко себе представить, что там пишут, объявляя, что желают познакомиться. Но я одно лишь приведу такое объявление. В нем столько информации содержится, что на большую книгу размышлений запросто хватило бы ее. На книгу, очень грустную для далеко не худших представителей мужского пола:

«Молодая женщина с ребенком познакомится с мужчиной для серьезных отношений. Людей творческих профессий прошу не беспокоиться».

Мне жутко жалко, что растаяли на письменном столе и снова в папку улеглись послания, полученные мной из разных залов. Спасибо всем, кто мне их посылал. Огромное душевное спасибо!

А закончу я эту главу – одной запиской, беспримерной по ее пугающему простодушию. Я оцепенел, ее читая. О невидимой, но безусловно существующей реальности меня спросила (явно доверяющая мне) какая-то читательница из России:

«Игорь Миронович! Вы что-нибудь писали о жидомасонском заговоре? Интересуюсь как русская православная».

Нет, ласточка, пока что не писал. Но все материалы и улики – собираю.

Оды, дифирамбы, панегирики

На скользкий путь писания застольных поздравлений я ступил весьма давно. Стиху, который преподносится хмельной аудитории, сужден успех гораздо больший, чем того заслуживает текст. И я, таким как раз успехом вдохновленный, соблазнился даже в книгу поместить отдельные застольные хваления. Но все российской выделки шедевры – к юбилеям, свадьбам и рождениям – бесследно рассосались и рассеялись по мусорным корзинам тех домов, где были читаны. И лишь один такой стишок случайно сохранился. Мы с Витей Браиловским только что вернулись из своих мест исправления и заядло щеголяли уголовной феней – в тех, естественно, размерах, что успели прихватить. А тут как раз у Иры Браиловской – юбилей. И уцелело поздравление мое.

• Канает и фраеру пруха,
• фартит фраерам отчего-то:
• такая у Витьки маруха,
• что даже в тюрьму неохота.

• В ментовке ни слова не скажет,
• случись если с мужем чего,
• умелую ксиву закажет,
• возьмет на поруки его.

• На кичу снесет передачи,
• чтоб хавал бациллу пахан,
• утешит в лихой неудаче,
• а к ночи поставит стакан.

• Укроет клифтом в полудреме,
• хрусты на похмелку займет,
• атасницей встанет на стреме,
• а пропаль – барыге спульнет.

• Поддержит в преступных стремленьях,
• разделит и ночи, и дни…
• Есть женщины в русских селеньях!
• И часто – еврейки они.

Мне этот незатейливый стишок настолько нравился (у авторов такое часто приключается), что я его еще на паре дней рождений прочитал как свежеиспеченное. Ну, разумеется, меняя имена. А совесть меня грызла и колола, но весьма не долго и не сильно.