Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках - Аксенов Василий Павлович

Вертикалов двинулся. Поехали на Таганку, играть «Гамлета». У Влада там была роль Принца Датского, а Герка подрабатывал к зарплате в роли одного из четырех капитанов.

1968, ноябрь

Карузо

В ноябре все того же «катастрофного» года Кукуш и Baксон оказались в Ростове-на-Дону. В предвечерний час прогуливались там по центральному бульвару. Кое-какие, пусть жалкие, следы остались там в архитектуре от буржуазного богатства. Ну, ранний модерн, конечно, с его извивами. От комсомольской утопии конструктивизма тоже осталось два-три памятника; ну, например, фисташкового цвета отель, где они остановились, похожий боками на элеватор зерна.

Прогуливаясь, столичные гости не замечали большого разночтения со столицей. Приблизительно такие же очереди за продуктами накапливались к этому часу у гастрономов. В кафе и рестораны публика пропускалась малыми дозами в соответствии с числом выходящих. Одно заведение чем-то отличалось от других, что заставило писателей остановиться перед его вывеской: «Коктейли». Эти неизменные «Коктейли», всегда они будоражат советскую молодежь! Так было и здесь. Братва, пересчитывая металл и бумажки, протискивалась в открытые настежь высокие двери и далее дерзновенно внедрялась во внутреннюю толпу. За толпой, по всей вероятности, были открытые мраморные прилавки, где и смешивались соблазнительные напитки.

Оттуда доносились грубовато-женские голоса: «Возвращайте бокалы, хлопцы! Имейте совесть, не во что наливать!»

Эти хлопцы в широченных клешах уже на расстоянии двух-трех метров от прилавков начинали выкрикивать свои заказы: «Одно «Карузо»! Два «Карузо»! Три «Kapyзо»!»

На стене под портретами Брежнева и Подгорного висел «Прейскурант напитков». Там среди всяких «Южных» и «Крымских» выделялся вот именно этот самый «Карузо» с пояснением (напиток средней крепости). Вот именно к нему по каким-то веским причинам и тянулись помыслы молодежи.

— Вот видишь, Кукуш, какая тут бурлит жизнь: одно сплошное карузо! — задумчиво произнес Ваксон.

— Им, наверное, кажется, что это какое-то крутящееся колесо с фейерверками. Колесо Карузо, звучит неплохо, — отозвался Кукуш.

— Придут дни, когда и Кукуш тут появится в меню, — предположил Ваксон. — Представляешь, как будут заказывать: один «Кукуш», два «Кукуша», три «Кукуша»!

Милейший Кукуш с его тонкими усиками и лермонтовским лбом весело, но, как всегда, слегка грустновато, грустноватенько-весельчаковски, хохотнул: — А вот коктейля «Вакса», ручаюсь, ты не дождешься!

Они приехали сюда по приглашению местного университета. Совместный вечер: Ваксон читает, Кукуш поет. Кучка студентов встречала их на вокзале. Прямо там передали дополнительное приглашение — выступить сегодня вечером на городском празднестве в честь 50-летия Ленинского комсомола. Ваксон было заартачился, но Кукуш ему шепнул:

— Соглашайся, чудак, ведь комсомол — это наша альтернативная партия.

Тут следует отметить, что в те времена писатели получали за выступление от «Бюро пропаганды художественной литературы» четырнадцать рублей пятьдесят копеек: времена были не меркантильные.

Их привезли во Дворец спорта. Зал на десять тысяч мест был заполнен. На сцене разыгрывался театрализованный концерт по истории Комсомола. На настоящих донских скакунах дефилировала Первая конная. Выезжала настоящая тачанка, в честь которой гремел хор:

«Эх, тачанка-ростовчанка, наша гордость и краса, пулеметная тачанка, все четыре колеса!» Маршировали с отбойными молотками строители ДнепроГЭСа. Бойцы ВОВ водружали флаг на здание Рейхстага. В скафандрах спускались по торжественным ступеням вернувшиеся с орбиты космонавты. Реяли красные стяги. Трубили трубачи. Потом все затихло и сцена очистилась. Кукуш шепнул Ваксону: «О последнем подвиге почему-то молчок».

После паузы ведущий объявил: «Поздравить нас с замечательным праздником приехали московские писатели, поэт Октава и прозаик Ваксон». Под мощные аплодисменты два друга поднялись на сцену; оба были не при параде, без галстучков, один (Кукуш) в кожаночке, второй (Вакс) в помятой вельветовой костюменции. Весь первый ряд, заполненный «отцами города», хоть и помахал ладошками, однако обменялся недоуменными взглядами. Слово для приветствия было предоставлено Кукушу. В короткой речи этот московский товарищ сосредоточился на роли интеллигенции, иными словами, об основных классах общества вообще не говорил, а только лишь превозносил прослойку. Зал в ответ на это потерял свою ритмическую пружину, погрузился в подобие хаоса. Первый ряд просто напросто насупонился. В центре некто что-то тихо проговорил, и шепотки разбежались по флангам. Ваксон, выйдя к микрофону, продолжил тему Кукуша и даже оную усугубил. Сейчас нам надо, сказал он, не столько силу увеличивать, сколько развивать интеллект. Иначе мы уподобимся динозаврам. Развитие этих наших предшественников в роли лидеров Земли зашло в тупик, когда оказалось, что у них только мускулы неимоверно увеличиваются, в то время как мозг остается непропорционально малым. В ответ на это бестактное заявление хаотические звуки в зале увеличились, а в центре первого ряда образовалась прореха.