Чертово колесо - Гиголашвили Михаил

Большой Чин сразу приступил к делу: позвонил в горком и выяснил, что сводку как раз обсуждают на планерке.

— Положение серьезное, — поверх трубки сказал он парням, а в трубку приказал соединить его с секретарем горкома, как только тот появится у себя в кабинете.

Драчуны сидели, виновато осматриваясь, а он задавал короткие вопросы:

— Что пили?.. У кого пили?.. Где живет?.. Какие девочки?.. Кто позвонил в милицию?.. Кто с кем дрался?.. — Ответы он записывал на отдельных листочках.

Приятели без утайки рассказали все: девочки московские, Катька и Гюль, пили чачу без закуски, и никто особо не дрался, шкаф сам упал, а соседи, сволочи, сразу позвонили в милицию. Узнав, что это случилось в военном городке, заселенном русскими прапорщиками и офицерами, Большой Чин на секунду задумался.

— Значит, сами пьют — а нам нельзя?.. — Помолчал еще. Вдруг его осенило: — Песни пели?

— Не успели, — признались они.

— Пели, пели, какой же стол без песен? — усмехнулся Большой Чин. — Как не пели?.. Пели. Традиции надо чтить. Хоровое пение — наше нетленное достояние!

Тут его связали с секретарем горкома. После любезных осведомлении, как дела у Баграта Семеновича, как здоровье Отара Доментьича и какой вкусный торт был на юбилее у Тинатин Наполеоновны, Большой Чин пояснил, что звонит по поводу недоразумения с его племянником. Суть глупого дела такова: была вечеринка, ребята пели застольные песни — «какой же праздник без песен?» — соседи вызвали милицию, а та отправила детей в вытрезвитель.

— Кстати, дом этот стоит в военном городке, где живет сам знаешь кто… Им, очевидно, не нравятся наши традиции!.. Уже поступало много сигналов… Надо бы заняться этим повнимательнее, назрело… Между прочим, вино — наша историческая гордость, но ты же знаешь, какое мародерство сейчас с виноградниками?! Хорошего вина нет, что прикажешь пить?.. Вот и лакают разную гадость, а потом в больницы попадают. Таковы результаты политблизорукости! — с нажимом подытожил он и между делом попросил вычеркнуть сорванцов из сводки. — Ты меня очень обяжешь… Все остальное улажу сам… Спасибо… Заранее благодарен… Да, в среду увидимся… На корте?.. Или на партактиве у Шалвы Джумберовича?.. Кстати, в четверг похороны бедного Ираклия. Да, да, страшно… Вот так живет человек и не знает, что его завтра ждет и где кирпич на голову свалится…

Парни тоже активно и льстиво закивали головами, молча поддакивая — действительно, кто знает, что будет завтра?.. Вот и они: собрались время провести — и на тебе, вытрезвиловка, конвой, срок, тюрьма, сума!

Теперь оставалась милиция. Большой Чин подмигнул им, взял трубку другого телефона, отщелкал номер и, шутливо отрапортовав товарищу министру МВД, что на его фронте все в порядке (назвав его при этом «либер партай-геноссе»), коротко поведал о случившейся нелепице — тут уже не упоминалось о вытрезвителе, в ход пошли только день рождения и волшебное застольное пение, вызвавшее недовольство грубых жителей военного городка.

Министр рыкнул в ответ, чтобы эти певцы приехали к нему, он хочет на них посмотреть. Большой Чин пожал плечами, нахмурил брови и спросил, как поживает Бадури Терентьич и не родила ли невестка Ушанги Ароновича.

— Мы не хотим туда ехать! — испугались приятели, когда разговор был окончен.

— Да уж понимаю — кому к этому палачу на бойню своими ногами идти хочется?.. — развел руками их спаситель. — Да что делать?.. Нагадили — умейте подчищать. Не мог же я ему сказать — нет, они не придут, не желают?.. Думаю, он все уладит…

— Ауф-ф-ф!.. А если не уладит?.. — выдохнул Дэви. — Десять лет сидеть?..

А Кока весь сжался от ужаса — вот она, тюрьма: вместо Парижа — нары, вместо баров и баб — громилы и гроб!

— Я думаю, что до столь суровых санкций не дойдет, — засмеялся Большой Чин. — Езжайте к нему, он вас не съест!

Потом он подписал пропуска и невзначай попросил оставить телефон девочек — с ними он хочет разобраться отдельно. А драчунам напоследок приказал держать язык за зубами и всякую дрянь не пить — горбачевский маразм долго не продлится, но пока опасно, сами понимать должны, не маленькие.

Управление МВД было в районе Дигоми. В здании — жарко и пусто, лишь время от времени из одних дверей выходят пузатые жлобы с папками в руках и с пистолетами подмышками. Кивая друг другу и сверля парней неприятными взглядами, входят в другие двери. Где-то стучат на машинке. Тянет сигаретным дымом и кофе.