2017 - Славникова Ольга

– А как же ты? Кто, интересно, тебе разрешил?

Прежде Крылов никогда не задавал жене этого малодушного вопроса и сейчас пожалел, что слова сорвались с языка. Было похоже на запоздалую ревность к полным молодым мужчинам комсомольского, кажется, происхождения, с часами рубчатого золота на белых запястьях и в долгополых, забрызганных сзади каменной рифейской грязью кашемировых пальто, в обществе которых Тамара сделала первые деньги чуть ли не на студенческой скамье. Крылов стоически верил Тамаре, когда она возвращалась за полночь, щупая стенки, из неизвестных ему ресторанов, когда улетала и не звонила, обрекая Крылова на бессонницу, от которой тупели пальцы, сжимавшие ограночную головку. Претензий к Тамаре было сколько угодно, но в глубине души Крылов понимал, что правда – в слепой спокойной вере, а не в чем-то другом. Вместе они радовались первым серьезным покупкам, особенно первой машине – белой, изящной, как фарфор из благородного сервиза, спортивной «БМВ» семьдесят мохнатого года выпуска, которую Тамара водила еще неумело, и «БМВ» продвигался рывками, будто игрушечная машинка на веревке, среди рассерженно гудящих «Жигулей». Тамара никогда не скрывала от мужа подробностей бизнеса, но слушать ее повествования про войну Черной и Белой бухгалтерий было почему-то неприятно, и Крылов особо не вникал в недостоверные процессы создания денег из воздуха. Единственное, на что он был готов в любую минуту, – положить себя за Тамару в случае бандитского наезда, перед этим успокоив как можно больше единиц братвы из тугого, как ручная кофемолка, старого нагана, что хранился у Крылова в прихожей на верхнем косяке. Но все как-то обходилось, участие мужа в делах жены не требовалось, и Крылов мог только любить свою сильную женщину, а больше не мог ничего. И теперь тем более не имел оснований спрашивать с нее за прошлое.

Впрочем, Тамара и не собиралась перед ним отчитываться.

– Просто я вскочила в последний вагон уходящего поезда, – сообщила она раздраженно. – Сегодня от того состава и хвоста не видно. Все-таки я не понимаю, чего тебе не живется. Надо денег – возьми у меня. Поверь, не обеднею. А ты вместо этого занимаешься самодеятельностью, с Анфилоговым связался, а что такое Анфилогов? Ископаемое с шилом в заднице. Денег, которые я заплатила в агентстве, хватило бы тебе на год безбедной жизни. Лучше бы я их тебе отдала, как думаешь?

– Стоп! – Крылов сощурился, стараясь не потерять из виду какую-то важную догадку. – Значит, место, куда пошел профессор, не обнаружено. Но как такое может быть, если со спутников, по твоим же сообщениям, видно сквозь землю, как сквозь воду? Да и сам профессор не иголка, будет покрупнее любого корунда…

– Тут какая-то ерунда, – неохотно признала Тамара. – Якобы у нас на севере появились аномальные зоны. Разумеется, никаких особенных месторождений там не обнаружено. Но со спутников уже давно поступают картинки с датами двухлетней и более давности, причем даты сменяются от настоящего к прошлому. Впечатление, будто кто-то передает на спутник старые записи, идущие в обратной перемотке. Вот… – Тамара быстро искоса глянула на Крылова, словно извиняясь за абсурдность сообщения. – Знаешь, там реки такие странные, на этих пятнах, будто кто дергает за нитки и распускает свитер… Сама видела, как вертолетом, упавшим в Каватуйские болота, помнишь, передавали во всех новостях, выстрелило вверх, будто из пушки. Вот туда и нырнул твой старый хрыч, а границы у зоны нехорошие, такие как бы мокрые. Сам посуди, пойдет ли тебе на пользу то, что он оттуда притащит.

Крылов, не зная, что ответить, промолчал. Информация, сообщенная Тамарой, была невероятной, все это плохо влияло на будущее, но сегодняшним вечером было совершенно лишнее. Сейчас его гораздо больше волновало, успеет ли он найти Татьяну, удобно ли будет заявиться к ней глубокой ночью. Правильно истолковав его лихорадочную рассеянность, Тамара со вздохом положила руку, увенчанную крупной, как виноградина, черной жемчужиной, на засветившуюся «мышку».

– Хорошо, приступим к делу. Мне ведь не жалко, для тебя старалась…

На прозрачном мониторе, видном Крылову с обратной стороны, вдруг буквально выскочила из ливня картинок знакомая рожа. Соглядатай был голографирован, должно быть, несколько лет назад: он выглядел моложе, чем теперь, и одновременно потрепанней. Тесная, севшая от стирок зеленая футболка казалась надетой задом наперед, во рту на месте одного переднего зуба зияла квадратная черная дырка, а волосы, что удивительно, были длинные, собранные в подобие неаккуратного хвоста, и напоминали там намотанные на вилку макароны. Сразу же голограмма обросла убористым текстом, вывернутым для Крылова наизнанку. Он подался вперед, пытаясь разобрать ползущие значки.