Норвежский лес - Мураками Харуки

Все мы (я имею в виду всех людей — и нормальных, и ненормальных) — несовершенные люди, живущие в несовершенном мире. Наша жизнь не может быть измерена в глубину линейкой и по углам транспортиром и быть полна приятных вещей, как счет в банке. Разве не так?

Мое впечатление таково, что Мидори — очень славная девушка. Из одних твоих писем понятно, что в душе тебя к ней влечет. В то же время я понимаю, что тебя влечет и к Наоко. Это не является ни грехом ни чем-то еще. В этом огромном мире такое случается сплошь и рядом! Это точно так же, как когда ты плывешь на лодке в хорошую погоду по озеру, и тебе кажется, что и озеро красиво, и небо прекрасно.

Ты не мучай себя так. Все потечет в нужном направлении и без твоего вмешательства, и сколько ты ни старайся, а когда человеку приходит время страдать, он страдает. Такая это штука — жизнь. Кажется. Что говорю я о каких-то возвышенных вещах, но я считаю, что тебе пора уже понемногу узнавать о жизни.

Порой ты слишком стараешься направлять жизнь так на свой лад. Если ты не хочешь оказаться в психбольнице, приоткрой свое сердце и доверь свое тело течению жизни. Даже такая бессильная и несовершенная женщина, как я, в жизни иногда осознает, как это замечательно — жить. Честное слово, это правда! Поэтому ты должен стать еще счастливее. Старайся стать счастливым.

Конечно, мне обидно, что я не могу встретить счастливого конца вашей с Наоко истории. Но в конечном счете кто знает, как бы оно было лучше? Поэтому не обращай ни на кого внимания и если думаешь, что можешь стать счастливым, не упускай этого шанса и будь счастлив. Как я могу судить по своему опыту, в жизни таких шансов бывает раз, два — и обчелся, а упустив их, жалеешь потом всю жизнь.

Я каждый день играю на гитаре, хоть слушать меня и некому. Все это тоже без толку. И дождливые темные вечера я терпеть не могу. Хотелось бы когда-нибудь снова играть на гитаре в одной комнате с тобой и Наоко и есть виноград.

Вот пока и все.

17-е июня

Исида Рэйко"

Глава 11

Надо думать лишь о том, как жить дальше

После того, как Наоко умерла, Рэйко прислала мне еще несколько писем, говоря, что это не было ни моей и ничьей виной, что это также невозможно было остановить, как идущий дождь.

Но ответа на эти письма я не писал. О чем говорить? Да и не все ли теперь равно? Наоко ведь уже покинула этот мир и превратилась в горстку пепла.

В конце августа закончились похороны Наоко, и я вернулся в Токио, предупредил хозяев дома, что меня какое-то время не будет, и попросил присмотреть за моим жилищем и извинился на работе и сказал, что некоторое время работать не смогу. Затем написал Мидори коротенькое письмо, говоря, что сказать ничего не могу, и чувствую себя виноватым, но прошу еще немного подождать.

Потом три дня подряд я ходил по кинотеатрам и с утра до вечера смотрел кино. Пересмотрев все фильмы, шедшие в Токио, я собрал рюкзак, собрал все деньги без остатка, поехал на Синдзюку и сел на отправляющийся скорый поезд.

Совершенно не могу припомнить, куда и как я ездил. Весьма отчетливо помню пейзажи, запахи и звуки, но названий местности не припоминаю совершенно. Не могу вспомнить даже, откуда я начал поездку.

На поездах, на автобусах, иногда на пассажирских сиденьях проезжающих грузовиков я перемещался из города в город и спал в спальном мешке на пустырях, на вокзалах, в парках, на берегах рек или моря и вообще где только можно было спать. Как-то даже спал в уголке полицейского участка, случилось также переночевать и рядом с кладбищем. Мне было все равно, где ночевать, лишь бы это не создавало неудобств прохожим и можно было спокойно спать.

Устав шагать, я забирался в спальный мешок, пил дешевое виски и мгновенно засыпал. В гостеприимных городах люди приносили мне поесть и снабжали меня дымными свечами от комаров, а в негостеприимных городах вызывали полицию и прогоняли из парка. Мне было все равно, так или этак. Все, чего я хотел, это спокойно заснуть в незнаком городе.

Когда кончались деньги, я три-четыре дня подрабатывал физическим трудом и зарабатывал столько, сколько мне было на данный момент нужно. Везде была какая-нибудь работа. Без какой-то определенной цели на своем пути, я перемещался из одного города в другой. Мир был велик и полон нелепых идей и странных людей. Как-то раз я позвонил Мидори. Мне нестерпимо хотелось услышать ее голос.

— Ты чего, занятия когда начались-то? — сказала Мидори. — Рефератов целую кучу уже сдавать надо! Ты что вообще делать собираешься? Третья неделя уже, как от тебя вестей нет! Ты где, чем ты занимаешься?