Демон Максвелла - Кизи Кен

Я не ответил. Все и так знали, что у меня на уме.

– О нет! – перевела на меня взгляд мама. – Если ты считаешь, что увезешь его и снова уговоришь опять привезти сюда…

– Женщина, я уже много лет являюсь законопослушным гражданином. Я был бы очень благодарен, если бы ты предоставила мне самостоятельно решать, куда ехать и что привозить.

Много лет назад, в начале шестидесятых, мы с Бадди пытались вырастить грибы-псилоцибы в кадках из-под брынзы на маслобойне, которую папа оставил Бадди после того, как уехал из Орегона. Бад занимался кое-какой исследовательской деятельностью, и культуру спор ему послали прямо из министерства сельского хозяйства вместе с последними сведениями о разведении грибниц на гидропонике. Мы с Бадом провели в кадку шланг для подачи воздуха, смешали необходимые питательные вещества, добавили в них культуру и начали наблюдать за ее развитием через микроскоп. Пределом наших мечтаний являлось получение раствора псилоцибина, чтобы потом его можно было добавлять в вино. Мы считали, что сможем торговать им, назвав его «Напиток богов». Единственное, что нам удалось получить, это горы дрожжевой смеси.

Однако в одной из заказанных Бадди культур оказалось небольшое количество экстракта активного ингредиента, – думаю, он был помещен туда для того, чтобы мы могли сравнить полученные результаты с образцом. Именно этот пакет принес с почты папа. Он был настроен крайне скептически.

– Вот эта чушь собачья? – На дне крохотной пробирки размером меньше карандаша виднелась одна шестнадцатая дюйма белого порошка. – И из-за этого было столько разговоров?!

Я высыпал порошок в бутылку с содовой, и он растворился с легким шипением.

– Думаю, это необходимая доза, – заметил я и начал разливать напиток по стаканам. – А может, чуть больше.

– Ну, тогда я тоже выпью, – ответил папа. – Надо же знать, из-за чего весь сыр-бор.

Нас было пятеро – Бадди, я, Микки Райт, брат Бетси Джил и наш папа, который редко и бутылку пива-то допивал до конца. Когда мы опорожнили свои стаканы, на дне бутылки еще кое-что оставалось, и папа долил себе.

– Надо же мне получить хоть какое-то представление, а то я уже столько слышал об этом.

Мы перешли в гостиную и начали ждать – у всех нас уже был некоторый опыт в этом деле. Женщины ушли в торговый центр. Время клонилось к вечеру. Помню, мы смотрели по телевизору последний бой Фулмера против Базилио. Потом вернулись женщины, и заглянувшая к нам мама спросила: «Кто побеждает?»

– А кто дерется, ты знаешь? – с хулиганской ухмылкой осведомился папа.

Однако через час никакой ухмылки на его лице уже не осталось. Он с отчаянным видом ходил взад и вперед по комнате, то и дело встряхивая руками, словно они были мокрыми.

– Эта чертова гадость просочилась в мои нервные окончания! – Может, это и стало причиной его заболевания? Мы все не могли отделаться от этой мысли.

К концу того ужасного вечера папа уже клялся:

– Если вы попробуете производить это дерьмо, я на четвереньках доползу до Вашингтона и потребую, чтобы оно было запрещено!

Позднее он согласился, что результаты эксперимента не могут считаться достоверными, но поклялся, что больше никогда не станет его повторять.

– Никогда, – повторял он. – Только если меня припрут к стенке и приставят нож к горлу!

Приблизительно это и произошло в том сентябре.

Мы втроем долетели до Феникса, взяли напрокат «виннебаго» и двинулись в Мексику – Бадди за рулем, а мы с папой – решая, какую музыку поставить: Рей Чарльз вполне клево, зато от Боба Даппы и Фрэнка Зилана мозги начинают лучше работать.

Чем больше мы продвигались на юг, тем становилось жарче. А вместе с повышавшейся температурой разгорались страсти. Нас уже десять раз лишали наследства, и столько же раз папа требовал довезти его до ближайшего аэропорта, чтобы он мог вернуться из этой крысиной дыры в цивилизованный мир. Однако всякий раз, когда мы останавливались на ночь, он утихомиривался. Ему даже начало нравиться мексиканское пиво.

– Но свою наркоту держите при себе, – предупреждал он. – Может, тело мое и расклеилось, зато с головой у меня, слава Богу, все в порядке.

Когда мы достигли Пуэрто-Санкто, папа выбросил уже все кассеты, а Бадди приобрел какие-то фармацевтические возбудители. Настроение у всех было превосходное. Я хотел въехать в город, сидя за рулем, и, не успев свернуть на первую за сотни миль мощеную улицу, тут же наскочил на выступавшую крышку люка, которая пробила дыру в нашем бензобаке. Мы вполне могли бы доползти до гостиницы, но папа воспротивился, заявив, чтобы мы с Бадди пешком отправлялись в город, пока он посторожит машину.