Выкрикивается лот 49 - Пинчон Томас

Не успела она опомниться, как опять начался «Уволенный». Маленькая субмарина, названная «Джастин» в честь умершей матери, стояла у пирса, готовая к отплытию. Проводить ее собралась небольшая толпа: там был и старый рыбак с дочкой, длинноногой курчавой нимфеткой, которая в случае счастливого конца досталась бы Метцгеру; и медсестра из английской миссии с красивой фигурой, которая досталась бы отцу Метцгера; и даже овчарка, не сводившая глаз с сенбернара Мюррея.

– Ну да, – сказал Метцгер, – сейчас у нас начнутся неприятности в проливе. Там и так было гиблое место из-за кефезских минных полей,^[34] а тут еще немцы соорудили гигантскую сеть, сплетенную из тросов толщиной в два с половиной дюйма.

Эдипа снова наполнила стакан. Они теперь лежали на полу, глядя на экран и слегка соприкасаясь бедрами. В телевизоре раздался ужасный взрыв.

– Мины! – крикнул Метцгер и, обхватив руками голову, откатился от Эдипы.

«Папа, – захныкал Метцгер в фильме, – мне страшно». В подводной лодке начался кавардак: сенбернар носился взад-вперед, брызгая слюной, которая смешивалась со струйками воды из давшей течь переборки, а отец пытался заткнуть дыру своей рубашкой. «У нас есть лишь одна возможность, – объявил отец, – спуститься к самому дну и попытаться пройти под сетью».

– Смешно, – сказал Метцгер. – Немцы устроили в сети ворота для прохода своих подлодок, чтобы атаковать британский флот. Все наши лодки класса Е пользовались этими воротами.

– Откуда вы знаете?

– Я там был.

– Но… – Эдипа не договорила, заметив, что у них неожиданно кончилось вино.

– Ага, – сказал Метцгер, доставая из внутреннего кармана бутылку текилы.

– Без лимонов? – по-киношному весело спросила Эдипа. – И без соли?

– Мы же не туристы. Разве Инверэрити предлагал вам лимоны, когда вы там были?

– Откуда вы знаете, что мы там были? – Она смотрела, как он наполняет ее стакан, и вместе с уровнем жидкости росла ее неприязнь к Метцгеру.

– В тот год он списал эти расходы как деловые издержки. Я занимался его налогами.

– Исключительно денежные отношения, – задумчиво произнесла Эдипа. – Вы и Перри Мэйсон – одного поля ягоды, вас интересуют только деньги, грязные адвокатишки.

– Но наша духовная красота проявляется на уровне извилин головного мозга, – разъяснил Метцгер. – Адвокат в зале суда, выступая перед присяжными, становится актером, верно? Рэймонд Бэрр – актер, играющий адвоката, который перед присяжными превращается в актера. Я же – бывший актер, ставший адвокатом. Недавно сняли пробную серию телефильма, в основу которого, в сущности, положена история моей жизни, и главную роль сыграл мой друг Мэнни Ди Прессо. Он, кстати, бывший адвокат, бросивший практику, чтобы стать актером. В фильме он играет меня, актера, ставшего адвокатом, который периодически превращается в актера. Копия фильма хранится в оборудованном кондиционером подвале одной из голливудских студий, и ничто не может повредить фильму, его можно показывать бесконечно.

– Вы попали в передрягу, – заметила Эдипа, глядя на экран, чувствуя тепло Метцгерова бедра через его брюки и свои джинсы.

– Турки на патрульных катерах с прожекторами и пулеметами, – сказал Метцгер, подливая ей текилы и наблюдая, как маленькая субмарина наполняется водой. – Хотите поспорить, что будет дальше?

– Конечно, нет, – ответила Эдипа. – Фильм – сплошная выдумка. – Метцгер в ответ лишь улыбнулся. – Один из бесконечных показов.

– Но вы же не знаете, чем все закончится, – сказал Метцгер. – Вы его не видели.

На сей раз рекламная пауза заполнилась оглушительной похвалой сигаретам «Биконсфилд», чье основное достоинство заключалось в фильтре из костного угля наивысшего качества.

– А кости чьи? – поинтересовалась Эдипа.

– Инверэрити был в курсе. Ему принадлежал пятьдесят один процент акций табачной фабрики.

– Расскажите.

– Как-нибудь в другой раз. У нас пока еще есть возможность заключить пари. Ну так как, спасутся они или нет?

Эдипа почувствовала, что опьянела. Ей вдруг пришло в голову, что отважная троица в конечном счете не выберется. Она понятия не имела, сколько еще будет идти фильм. Посмотрела на часы, но они остановились.

– Что за чушь, – сказала она, – конечно, они спасутся.

– Откуда вы знаете?

– Все такие фильмы обычно хорошо кончаются.

– Все?

– В основном.

– Вероятность счастливого конца становится меньше, – самодовольно констатировал он.