Дерьмо - Уэлш Ирвин

- Так или иначе, я сыт этим по горло. Кстати, Брюс, в отношении вас я ошибся. Видите ли, у меня пропал один документ личного характера. Из кабинета. Какой-то мерзавец украл рукопись и стер файл. У меня были определенные подозрения.

Он смотрит на меня и пожимает плечами. Мы знаем, что по нашему лицу ни о чем не догадаешься, потому что оно как будто окаменело.

- Боюсь, на какое-то время я поддался паранойе. Всех проверял, повсюду искал следы. Я имею в виду тот наш разговор по поводу Инглиса; вообще-то мне наплевать, какие у него сексуальные предпочтения. Но вы держались хорошо, надо отдать должное. Так или иначе, сам сглупил - такого рода вещи не стоит держать на работе. Я, знаете ли, писал кое-что в перерывах, когда выпадала свободная минутка. Иногда оставался в управлении допоздна, вечерами там тихо, не то что дома. Я думал, что, может быть, вы... ну... ладно, не важно. Видите ли, Брюс, я сочиняю сценарий, в основе которого расследование убийства на расовой почве. Разумеется, дело Вури служит лишь фундаментом, детали мне приходится придумывать самому. В моем сценарии расследованию препятствует коп-расист, у которого есть личные мотивы... оставить преступление нераскрытым.

- И как... чем все кончается? - спрашиваю я. Спрашиваю слишком быстро.

- О, полиция вешает убийство на местных бандитов. Хеппиэнд.

Я киваю.

- Так вот, поначалу я немного испугался, когда обнаружил, что документ украден, а файлы уничтожены. Мое первое подозрение пало... ну, не будем уточнять. Но я знал, что тот, кто украл сценарий, обязательно его прочитает и так или иначе выдаст себя. Разумеется, дома у меня хранилась дискета с копией, так что особых неудобств не возникло. Осторожность лишней не бывает, верно? Мне остается лишь дописать конец и отправить готовую работу в продюсерскую фирму. Иллюзий я не питаю, но кто не рискует...

- Да... хорошо... хорошо, что у вас такой интерес...

- Сказать по правде, Брюс, мне осточертела служба. Вот она у меня где... - Рука в перчатке делает неопределенный жест. - Клелл прав. Закон тратит слишком много времени и сил на то, чтобы запугать простых людей, которые всего лишь пытаются жить по-своему. Общество изменилось, а право отстает, вот и приходится нам насаждать то, что уже давно устарело. С меня довольно. В стране достаточно по-настоящему плохих парней, которым самое место за решеткой, а мы хватаем сопляков только за то, что они курят травку или продают приятелям таблетки. Нельзя зачислять людей в преступники на основании их потребительского предпочтения. С таким же успехом можно судить тех, кто ставит «Корнфлейкс» выше «Олл Брана». Чушь да и только. - Он качает головой. - Ладно, мне надо идти.

В груди поднимается волна беспокойства. Я хочу, чтобы он остался. Нет. Я хочу, чтобы он сказал мне кое-что. Мне нужно задать ему один вопрос.

- Босс, секунду. Что случилось с тем парнем в вашем сценарии... ну, с тем копом-расистом?

- До этого я еще не дошел, Брюс. Может быть, ты мне поможешь. - Он улыбается. - В общем, я пришлю к тебе кого-нибудь. А ты постарайся держаться.

Тоул уходит. Хороший парень.

Мы одни. Включаем телевизор. Смотреть нечего. (Однажды ты любил. Еще до Кэрол)

Нет. Мы любим только себя.

(Ты любил. Такое со всеми бывает) Нет. Только не с нами. Мы думаем о ком-то другом.

(Рона. Рона. Рона.) Рона.

Мы думаем о Роне, а вспоминаем охваченную ненавистью толпу. Сначала обитатели горняцкого поселка, потом Сеттерингтон и Горман, а между ними... Кто?

Нет, об этом лучше не думать.

(а почему бы и не вспомнить? почему бы и не вспомнить?)

потому что с этим покончено, потому что все в прошлом.

(тогда думай о еде, о чудесной, чудесной жратве)

никакого аппетита

(с тобой становится трудно иметь дело, Брюс. Слишком много «я» и явно недостаточно «мы». А ведь ты теперь должен есть за двоих! А если не можешь думать о Роне, то я тебе помогу, напомню. Рона. Рона была девчонкой, которую ты так по-настоящему и не узнал, но которая стала твоей первой любовью. Впервые ты увидел ее на спортивной площадке в школе. Помнишь, как она стояла там со своими подружками? Рона училась на класс младше тебя. В пятнадцать ты все еще оставался девственником, и гормоны бушевали в крови. У Роны был альбом «Мотт зе Хупл». Ты думал, как это круто, что она тоже увлекается музыкой. Тебе хотелось заговорить с ней. Наверное, того же хотелось и другим, но ни у кого не хватало духа подойти. Да, она выглядела так, что с ней хотелось разговаривать, но тебя отталкивало и смущало то, как она ходит. А потом ты сказал Дермоту, своему школьному другу, что подойдешь к ней и заговоришь. И подошел. Твое лицо горело, глаза слезились. Ты сказал ей ж что-то глупое, вроде: Она не так хороша, как «Все молодые чуваки». Она лучше, ответила Рона. Нет, не лучше, тупо возразил ты. Нет, лучше, стояла на своем она, и на этом все бы, наверное, закончилось, если бы она не добавила: Ты просто не так слушал. А у меня ее нет, сказал ты. Мы собираемся сегодня, верно? заметила ее подруга. Рона смущенно отвернулась, но ты не упустил свой шанс. А можно я тоже приду и послушаю? Приходи, если хочешь, ответила она.)