Подземка - Мураками Харуки

Уволившись с бумажной фабрики, я устроился в кондитерский магазин на Гиндзе под названием «Акэбонэ». Жил там же. В головном магазине мужчин-продавцов было мало — они занимались в основном доставкой в различные рестораны пирожных в подарочной упаковке. При магазине жили трое мужчины и девять женщин, почти все они приехали издалека — с Окинавы, из Кагосима.

Однако это был старый магазин, его обычаи раздражали. Мы все жили в доме хозяина за театром «Мэйдзидза». Чтобы принять ванну, необходимо было пройти по коридору, затем встать на колени и, независимо от того, дома хозяин или нет, объявить: Миядзаки сейчас собирается принять ванну. Хозяин должен принимать ванну первым, поэтому нам иногда приходилось ждать до глубокой ночи, если у него был банкет или еще что-нибудь. Для мытья головы были выделены определенные дни: для мальчиков — среда и суббота. Даже чтобы постричься, надо было отпрашиваться со скандалом. В общем, атмосфера была довольно удушающей, а мне было тогда 25 лет.

Но что ни говорите, самое неприятное — это была еда. Нас кормили три раза в день, но еда всегда была холодной. За все время, что я там прожил, я ни разу не ел ничего теплого. Однажды меня пригласил к себе в общежитие старший товарищ, с которым я вместе работал на бумажной фабрике. Пожилая женщина готовила там для всех такую вкусную и горячую еду, которой я давно не ел. При этом можно было просить добавки того, что понравилось (смеется). Поэтому я и поступил на эту фирму. Зарплата не имела для меня большого значения, мне хотелось главного — всегда есть горячую еду.

У этой фирмы не было производства, только реализация продукции, поэтому, в отличие от бумажной фабрики, работа была не опасной. И без ночных смен. Вот я там уже 28 лет и работаю.

В тридцать лет я женился, у меня двое детей. Дочери сейчас 23 года, сыну 21. Оба окончили школу и работают. Дочь живет вместе с нами, а сын считает, что жить с родителями скучно и живет один в общежитии своей фирмы. Нет, он не считает нас особенно скучными (смеется), но с точки зрения детей родители, наверное, такими выглядят.

В сорок лет я построил дом в городе Касива. По линии Дзёбан еду до Кита-Сэндзю, там делаю пересадку на линию Хибия и еду до Цукидзи. Включая пересадку, на дорогу мне требуется около часа. На станции Кита-Сэндзю пропускаю несколько поездов, чтобы найти сидячее место. Из дома выхожу в 7:10.

Фирма открывается в 8:55, однако ее коммивояжеры покидают контору уже в 8:20. Если спросите, почему так рано — дело в том, что когда наша фирма располагалась на другом берегу реки Сумида, было принято рано утром поливать улицу перед входом. Сейчас, конечно, никто не поливает, остался только обычай рано выезжать. К тому же наши клиенты — мелкие и средние предприятия, которые тоже начинают работу рано, поэтому и мы выезжаем к ним пораньше, а также надо отвечать на ранние телефонные звонки.

В те дни, включая 20 марта, когда произошел инцидент, было особенно много работы — в марте подводится годовой баланс. В мои обязанности входит определять количество проданного товара, полученную прибыль, а также вести переговоры с производителями. Можно сказать, это самый напряженный месяц в году. Почти каждый день я поздно возвращался домой — что-то около 11 вечера. Однако в этом я не видел ничего плохого. Наоборот, если рано возвращаешься домой, часто не знаешь, что делать, и не находишь себе места. Уж так устроен мой организм.

В нашей фирме каждый понедельник проводятся совещания, которые начинаются в восемь утра. Если бы и в этот понедельник состоялось совещание, мне бы пришлось раньше прийти на работу, и по времени я бы избежал катастрофы. Но планерку отменили — следующий день был праздничным. Дело в том, что 20 числа многие сотрудники фирмы собирали деньги по счетам, выставленным клиентам, и полученные чеки приносили в контору на следующий день. Но из-за праздника дали распоряжение до вечера доставить их на фирму и положить в сейф. Таково было решение руководства только нашего отдела продаж; другие отделы, как обычно, в тот день проводили совещания, и их сотрудники, таким образом, не пострадали от зарина.

Как раз в это время с Хоккайдо приехала старшая сестра моей жены с мужем, и они остановились у нас. 22-го я должен был показать им Токио, сводить во Дворец сумо «Кокугикан» (муж сестры — большой любитель сумо) и в храм Ясукуни. Уходя утром из дома, я сказал им об этом, но ничего так и не получилось.