Забрать любовь - Пиколт Джоди

Его выходной пришелся на 4 июля^[6], и Николас очень тщательно спланировал прогулку. Сначала обед в знаменитом своими бифштексами ресторане к северу от Бостона, а затем фейерверк на берегу реки Чарльз.

Они вышли из ресторана в семь, и времени до фейерверка оставалось более чем достаточно, но из-за дорожного происшествия они целый час провели в пробке на шоссе. Николас терпеть не мог, когда ситуация выходила из-под контроля и его планы срывались. Он с глубоким вздохом откинулся на спинку сиденья, включил и выключил радио. Потом посигналил, хотя колонна машин и не думала двигаться.

— Этого просто не может быть! — заявил он. — Теперь мы точно опоздаем.

Пейдж, поджав ноги, сидела в пассажирском кресле.

— Подумаешь, — спокойно отозвалась она. — Что я, фейерверков никогда не видела?

— Таких не видела, — возразил Николас. — Это особенный фейерверк.

Он принялся рассказывать ей о баржах посреди реки и о том, что фейерверки взлетают под увертюру «1812 год».

— Увертюра «1812 год»? — повторила Пейдж. — Что это?

Николас только посмотрел на нее и снова принялся сигналить замершей впереди машине.

Когда они раз двадцать сыграли в «географию» и три раза в «двадцать вопросов», длинная череда автомобилей наконец тронулась с места. Николас мчался к Бостону как сумасшедший, но город оказался запружен машинами и ему пришлось припарковаться на территории частной школы в нескольких милях от эспланады.

Подойдя к набережной, они оказались в плотной толпе людей. Вдалеке, за волнующимся морем голов, виднелась раковина знаменитой открытой бостонской сцены и оркестр. Какая-то женщина ударила его по ноге.

— Послушайте, мистер, — воскликнула она, — я тут с шести утра сижу! Даже и не думайте сюда влазить.

Пейдж обеими руками ухватилась за Николаса, потому что какой-то мужчина дернул ее за юбку и потребовал, чтобы она немедленно села. Он почувствовал, как она, прижавшись губами к его груди, прошептала:

— Может, уйдем?

Впрочем, выбора у них все равно не было. Толпа теснила их назад, пока они не очутились в автомобильном тоннеле. Тоннель был длинным и темным, и они абсолютно ничего не видели.

— С ума сойти, — пробормотал Николас.

Не успел он подумать, что хуже ничего и вообразить себе нельзя, как в толпу врезалась группа байкеров на ревущих мотоциклах, при этом один из них проехал прямо по его левой ноге.

Пока он прыгал на правой ноге, кривясь от боли, издали донеслись первые хлопки фейерверка.

— О господи! — в отчаянии выдохнул Николас.

Пейдж прислонилась к бетонной стене тоннеля и скрестила руки на груди.

— Твоя проблема, Николас, заключается в том, — сказала она, — что вместо наполовину полного стакана ты видишь наполовину пустой. — Она развернулась к нему, и даже в темноте он увидел, как лихорадочно сверкают ее глаза. Откуда-то донесся свист римской свечи. — Красная, — заявила Пейдж. — Она взлетает все выше и выше, а сейчас, смотри, она мерцает, рассыпаясь по небу дождем раскаленных искр.

— Бог ты мой! — рявкнул Николас. — Не смеши меня, Пейдж. Ты же ничегошеньки не видишь.

В ответ Пейдж только улыбнулась.

— И кто тут кого смешит? — возразила она. Она подошла совсем близко и положила руки ему на плечи. — И кто сказал, что я ничего не вижу?

Прогремели два оглушительных взрыва. Пейдж развернулась и прижалась к нему спиной. Теперь они вместе смотрели на глухую стену тоннеля.

— Два огромных круга расплываются по небу, — продолжала Пейдж. — Один внутри второго. Сначала разлетаются синие молнии, а за ними вдогонку струятся белые… Они начинают меркнуть, но тут вспыхивают маленькие серебристые спиральки. Они похожи на танцующих светлячков. А вот в небо взлетает фонтан золотых брызг. А это зонтик, и с него дождем сыпятся крошечные синие искры, похожие на конфетти.

Шелковистые волосы Пейдж щекотали подбородок Николаса, ее плечи подрагивали в такт словам. Он не мог понять, как человеческая фантазия может быть такой многоцветной.

— Ой, Николас, — продолжала шептать она, — это финал. Ух ты! По всему небу расплескались языки синего, красного и желтого пламени… Они медленно угасают, но очередной взрыв уже затмил их гигантским серебристым веером… Он разгорается, растет и расползается вширь и ввысь, и вот уже небосвод заполнили миллионы сияющих розовых звезд.

Николасу кажется, что он может слушать Пейдж бесконечно. Он прижимает ее к себе, закрывает глаза и вместе с ней смотрит фейерверк.