Хождение по треугольнику - Любимова Алена

— Да-да. Сейчас я вас провожу.

— А как вас зовут? — неожиданно спросил юрист.

Видимо, в ответ Света слишком неприязненно на него посмотрела, потому что он быстро и со смущением добавил:

— Ну, вы ведь помощник Леонида Петровича. Значит, нам с вами теперь часто придется встречаться. Вот я и…

— Светлана Евгеньевна, — подчеркнуто сурово бросила она.

— Очень приятно, — пробормотал он. А она уже распахивала дверь кабинета шефа. Новому юристу ничего не оставалось, как войти туда.

Перекраску волос Свете пришлось отложить до выходных. Сама она это делать не решилась, а в салон после работы не успевала. Вот и продолжала ходить с гордо поднятой пылающей головой.

Первый комплимент два дня спустя она получила от того же шефа. Внимательно ее оглядев, Леонид Петрович сказал:

— А знаешь, Света, пожалуй, очень даже ничего. Тебе идет, и очень эффектно. Гораздо лучше, чем раньше.

— Спасибо, — растерянно пролепетала она. Прежде шеф не удостаивал ее комплиментами.

Следующим утром ее ждало новое потрясение. На столе стояла маленькая вазочка с букетиком незабудок. Светлана впала в панику. Неужели Леонид Петрович? Этого еще не хватало. Клеится. Кто бы мог бы подумать! И он туда же! Срочно надо перекраситься. Зловредный цвет оказался! Мужик летит как мотылек на огонь. Только вот почему-то совсем не тот. А ей здесь так нравилось. И сама работа. И заработок. И шеф приличный. Старой закалки человек, никаких фамильярностей себе не позволяет. И вот, нате вам! Всколыхнула на свою голову. Или на него жара так действует? Хотя нет, похоже, цвет волос. Вероятно, его возбуждают рыженькие.

Света тяжело вздохнула. Вот беда так беда. Как бы ему деликатненько намекнуть, чтобы он не рассчитывал на взаимность? Хотя странно, продолжала размышлять она, Леонид Петрович обычно гораздо позже в офис приходит. Что это его сегодня так рано принесло? Любовь спать не дает? Тихо пройдя к двери кабинета, она приоткрыла ее и заглянула в щелочку.

Пусто. Она вошла внутрь. Следов пребывания шефа не наблюдалось. Ее новая прическа явно всколыхнула кого-то другого. Но кого? Что за напасть!

«Нет, срочно нужно перекрашиваться, — снова подумала она. — Сколько времени здесь уже работаю, а раньше цветов не дарили. Ни тайком, ни явно. Разве что на день рождения или на Восьмое марта, но это официально, потому не считается».

Вернувшись на место, она села за компьютер. Работа не шла. Глаз постоянно останавливался на незабудках. Чьи они? От кого?

В приемную влетел новый юрист.

— Леонид Петрович у себя?

— Зайдите позже! — рявкнула Света. — Он никогда так рано не приходит.

Григорий Валентинович продолжал топтаться у двери.

— Вам что-то еще? — вскинула на него глаза Светлана.

— Да, в общем, нет. Но только вот… вам незабудки понравились?

— Вы знаете, кто их принес? — Она нахмурилась.

— Да. Конечно. Я. — Он жалобно смотрел на нее. — А вам не понравились? Вы их не любите?

Поняв, что цветы не от шефа, Света испытала огромное облегчение, и ей стало весело.

— Что вы. Замечательные незабудки! Только я не знала, откуда они.

Уловив смену гнева на милость, Григорий Валентинович расплылся в улыбке.

— Вы понимаете, я иду, вдруг вижу: продают. И решил купить…

— Всем? — спросила она.

Он побледнел.

— Почему же всем? Только вам.

— И за что мне такая честь? — Света внутренне напряглась: наверняка хочет попросить о каком-нибудь одолжении.

— Мне показалось, они вам понравятся. Вы вчера в столовой сидели такая грустная, и я захотел поднять вам настроение. Но если вам неприятно…

Он так по щенячьи жалобно смотрел на нее, что ей стало его жалко:

— Ну что вы. Спасибо. Мне очень приятно.

— Правда? — Он просиял. — А что вы сегодня вечером делаете?

— Сижу с ребенком, — ответила она чистую правду.

Лицо его вытянулось.

— У вас есть ребенок? Никто мне не говорил.

— Ребенок не мой, а подруги. Правда, он мой крестник, — объяснила Света. — В общем, в некотором роде родственник.

— Замечательно! — воскликнул он.

«Так-так, — думала в это время Света. — Без году неделя тут, а на меня уже досье успел составить. Интересно, что бы это значило? Я сама ему понравилась или мой пламень на голове так магически действует?» И, с трудом сдерживая душивший ее смех, она напрямую спросила:

— Что, Григорий Валентинович, рыженьких любите?