Асфальт - Гришковец Евгений

Миша подумал про Сергея и сам себе усмехнулся. Ему было интересно, дотянет Сергей до девяти или хотя бы до восьми вечера или позвонит Соне раньше. Он представил, как Сергей посматривает на часы и волнуется.

Миша ехал и улыбался. Разговор с Аней в прихожей оставил в нём странное, тонкое чувство вины и что-то светлое, хорошее, очень важное, но непроговариваемое. Ехать предстояло ещё немало. К тому же таксист явно пытался выразить своё неудовольствие пассажиром и не торопился. Неожиданно Миша вспомнил свой разговор с братом и свою к нему просьбу. Он сразу достал телефон и позвонил Диме.

– Дима, это Миша, привет!

– Здравствуй ещё раз за сегодня, – ответил Дима лениво. Миша услышал в телефоне помимо голоса брата какие-то громкие голоса, звуки, похожие на визг тормозов и выстрелы.

– Что там у тебя происходит? Что за шум? – громко спросил он брата.

– Кино смотрю. Погоди, сейчас сделаю телевизор тише, – сказал Дима, и через пару секунд лишние звуки затихли, – смотрю какую-то дрянь. Вот так весело проходят выходные борцов с беззаконием. А ты как?

– Я хорошо, брат. Знаешь, моя история, про которую я тебе утром говорил, закончилась. Не надо ничего узнавать. Мне позвонили, извинились и сказали, что ошиблись.

– Не надо, так не надо. Тем лучше, – почти сонно сказал Дима. – Хорошо, что так. А то я представить себе не мог, как я буду твою эту комедию ребятам рассказывать и просить помочь. Ну что ещё у тебя хорошего?

– Да всё в порядке. Завтра полечу утром в Петрозаводск. Буду пару дней ближе к Северу. А как в родных краях погода? Какая в этом году осень?

– Погода, брат, с сентября такая, что легче застрелиться. Скорее бы уже нормальная зима.

– И что, кто-то застрелился? – спросил Миша неожиданно для самого себя.

– Благо у населения огнестрельного оружия мало, – ответил Дима и усмехнулся.

– А скажи, брат, а много у нас в родном городе народу накладывает на себя руки?

– Самоубийства, что ли?

– Ну да.

– Не больше, чем в целом по стране. Уж точно не больше, чем у тебя в Москве-столице. А что?

Миша не сразу ответил. Он не знал, что ответить, но зачем-то продолжил.

– Да так, интересно. К слову пришлось. Ты же сам сказал про застрелиться.

– Не дождутся! – строго сказал Дима. – Интересно, говоришь? А мне вот неинтересно. Мне противно. Знаешь, сколько я на них насмотрелся?! Особенно поначалу. Сейчас-то я уже на суициды не выезжаю. Противно мне. А раньше меня всё время посылали. Теперь я посылаю. Сам не езжу. Ни-ни.

– Ладно, ладно! Это я так спросил, не подумал.

– Поаккуратнее с такими темами, Миша! Тебя-то это никак не касается. А я-то их, синих, опухших, по неделям в квартирах лежащих, в ваннах плавающих, висящих, газом травленных, ох, нагляделся и нанюхался. Терпеть не могу! Для меня они худшие преступники. Не по христианским законам, а по нашим реальным законам. Они убийство совершают, а наказать некого. Малолеток ещё мне жалко. Их друзья-подруги затравят, или отчим какой-нибудь педрило допечёт, они раз – и в окно. Но когда взрослые люди туда же… Знаешь, мне не важно, тонкая у них душевная организация или они с перепою. Для меня всё едино. Мне на их мотивы насрать! Потому что им вообще на всё, и на меня в том числе, насрать. Им насрать, а мне с ними возиться?…

– Дима, братец! Не горячись, – сказал Миша, пронзённый его словами и гневом, в этих словах прозвучавшим, – извини, что задал тебе этот вопрос. Видишь, до чего доводят разговоры о погоде? Это я пошутил, – попробовал пошутить он.

– Про нашу погоду тебе шутить уже не позволено. Ты про свою московскую шути, – пробурчал Дима. – Но смотри, чтобы к моему приезду погоду подготовил хорошую.

– Постараюсь. Есть у меня пара верных телефонов. Я позвоню насчёт погоды. Напомни, когда ты точно приезжаешь?

В это время Мишино такси обгоняла, мигая огнями и завывая сиреной, пожарная машина, следом за ней другая такая же. Несколько секунд из-за воя сирен Диминого голоса не было слышно.

– Это что там такое у тебя происходит? – спросил Дима, когда стало тише.

– Да ничего, – ответил Миша рассеянно. – Это я тут в такси еду по твоей любимой Москве. Где-то что-то, видимо, горит. Пожарные проехали.

– Катаешься?

– Еду к приятелю.

– Да-а-а, красиво жить не запретишь! Выпивать небось будете? Взял такси, чтобы выпить? Правильно! Пьяный за рулём – преступник! Это я тебе как прокурор заявляю.

– Всё верно, брат. От прокуратуры ничего не утаить. Выпить придётся. Ты давай, приезжай скорее!