Семья Корлеоне - Фалько Эд

— Вот те на! — воскликнул Фредо, соскакивая со своей кровати и забираясь на кровать к брату. — И что здесь пишут? — Он выхватил у Майкла газету и фонарик.

— Здесь говорится, что наш папа гангстер. Что он большая фигура в мафии.

Перевернув страницу, Фредо увидел фотографию, на которой его отца усаживали в полицейский «воронок».

— Папа говорит, такой вещи, как «мафия», не существует, — назидательным тоном произнес он, после чего увидел фотографию Ричи Гатто, лежащего на мостовой в луже крови, раскинув в стороны руки и ноги. — Это же Ричи… — тихо пробормотал он.

— Да, — подтвердил Майкл. — Ричи убит.

— Ричи убит? — спросил Фредо. — Ты видел, как его убили?

Тут дверь в спальню отворилась, и он выронил газету.

— Чем это вы здесь занимаетесь? — спросила Кармелла, заходя в комнату в синем халате, наброшенном поверх ночной рубашки, с распущенными волосами, ниспадающими на плечи. — Где вы это достали? — Подобрав с кровати газету, она сложила ее вдвое и прижала к груди, словно пытаясь спрятать.

— Это Майкл стащил ее внизу, — тотчас же сказал Фредо.

Бросив на брата осуждающий взгляд, Майкл повернулся к матери и кивнул.

— Вы ее прочитали? — спросила Кармелла.

— Майкл прочитал, — сказал Фредо. — Ричи правда убит?

Кармелла молча перекрестилась, однако выражение ее лица и навернувшиеся на глаза слезы явились достаточно красноречивым ответом.

— Но с папой все в порядке, правда? — спросил Фредо.

— Разве ты не видел его своими собственными глазами? — Засунув сложенную газету в карман халата, Кармелла взяла Фредо за руку и отвела к его кровати. — Нельзя верить всему, что пишут в газетах, — сказала она, обращаясь к Майклу.

— Там пишут, что папа большая шишка в мафии, — сказал тот. — Это правда?

— Мафия! — раздраженно пробормотала Кармелла, кутаясь в халат. — Как только речь заходит об итальянцах, все вспоминают мафию. Но разве у мафиози могут быть в числе друзей конгрессмены, как у твоего отца?

Смахнув волосы со лба, Майкл задумался.

— Пожалуй, я не буду писать доклад о Конгрессе, — наконец сказал он. — Я передумал.

— Как ты можешь так говорить, Майкл? После стольких трудов?

— Я найду другую тему. — Устроившись в кровати поудобнее, Майкл натянул на себя одеяло.

Кармелла отступила назад, разочарованно покачав головой, и смахнула с глаз слезы.

— Если я услышу хоть один звук, — строго сказала она, обращаясь к Фредо, — я все расскажу вашему отцу. — Она произнесла это неуверенно и замялась, глядя на мальчиков.

Выйдя из комнаты, Кармелла закрыла за собой дверь и обнаружила Тома, который поджидал ее на лестнице.

— Madon’, — пробормотала она. — Сегодня что, вообще никто не будет спать?

Том уселся на верхнюю ступеньку, и Кармелла присоединилась к нему.

— Ребята расстроились? — спросил Том.

— Они знают, что Ричи убит, — ответила Кармелла, доставая из кармана «Миррор» и глядя на фотографию убитого ребенка на первой полосе.

Том взял у нее газету.

— Я должен был уехать на Лонг-Айленд вместе с остальными мужчинами. — Свернув газету в трубку, он постучал ею по краю ступеньки. — Но меня оставили здесь, с мальчиками.

— Per caritа! — воскликнула Кармелла. — Упаси господь, чтобы ты тоже был там.

— Сонни там, — сказал Том, и при этих словах Кармелла отвернулась. — Сонни не разрешил бы мне сражаться, — продолжал он, понижая голос до шепота. Казалось, Том разговаривает сам с собой. — Он удержал меня, как маленького мальчика.

— Сонни заботится о тебе, — сказала Кармелла, уставившись в пустоту. — Он всегда о тебе заботился.

— Знаю, — сказал Том. — Мне хотелось бы отплатить ему за это, теперь, когда я стал взрослым. Сейчас Сонни не помешало бы заботиться о себе самом.

Кармелла взяла руку Тома обеими своими руками. Ее глаза снова наполнились слезами.

— Мама, — сказал Том, — я хочу быть здесь, чтобы помогать. Помогать семье.

Кармелла стиснула ему руку.

— Молись за них, — сказала она. — Молись за Вито и Сонни. Всё в руках господа, — прошептала она. — Всё.

Глава 26

Оставив машину на Десятой улице рядом с рекой, Лука прошел мимо лачуг, крыши которых были завалены дровами и прочим мусором. Ночи стояли холодные, и из кривой жестяной трубы, торчащей из последней лачуги, в воздух поднималась тонкая струйка дыма. Было уже два часа ночи, и на улице, кроме Луки, не было никого. С одной стороны от него тянулись лачуги, с другой блестела река. Плотнее запахнув пиджак, Лука двинулся дальше. Помимо шума ветра над водой, шелест его шагов был единственным звуком, нарушающим тишину. На углу у выбитой двери Луку встретили Джоджо и Поли. Они стояли, прислонившись к кирпичной стене. У Джоджо изо рта свисала сигарета, Поли стряхивал пепел с толстой сигары.