Исчезновение слона - Мураками Харуки

Я думаю, что у нее тоже в жизни немало всего происходило, однако никогда об этом не спрашивал. Мне совершенно не интересно, с кем спит девчонка, которой уже стукнуло восемнадцать.

Всего один раз мне пришлось просидеть рядом с ней, держа ее за руку, с часа до трех ночи. Я вернулся с работы, а она сидела на кухне и плакала. Я предположил, что раз она плачет за кухонным столом, то, наверное, хочет, чтобы я что-то сделал. Если бы она хотела побыть одна, то плакала бы у себя в комнате на постели. Может, я ограниченный и эгоистичный тип, но это даже я понимал.

Потому я сел рядом и крепко сжал ее руку. Я не держал сестру за руку с того времени, как мы в начальной школе ходили ловить стрекоз. Рука сестры, хотя, наверное, это и неудивительно, стала гораздо крепче и больше, чем помнилось мне с прошлого раза.

В результате, не проронив ни слова, она проплакала два часа. Я изумлялся тому, сколько жидкости накопилось у нее внутри. Вот если бы я решил поплакать, после пары минут тело бы ссохлось.

К четвертому часу ночи я устал и решил, что пора это прекращать. В такой ситуации я должен что-то сказать как старший брат. У меня это не очень получается, но что уж тут поделаешь.

— Я совершенно не хочу вмешиваться в твою жизнь, — сказал я. — Это твоя жизнь, живи так, как тебе нравится.

Сестра кивнула.

— Но я должен тебе сказать одну вещь. Перестань носить в сумочке одни презервативы. А то тебя примут за проститутку.

Услышав это, она схватила со стола записную книжку и изо всех сил швырнула в меня.

— Зачем ты лазаешь по чужим сумкам! — закричала она.

Когда она сердится, всегда что-то швыряет. Поэто- му, чтобы не провоцировать ее больше, я не стал говорить, что ни разу в ее сумку не заглядывал.

Однако, как бы там ни было, плакать она перестала, а я смог наконец отправиться спать.

Окончив университет, сестра нашла работу в туристической фирме, но жить мы продолжали точно так же. Она работала четко с девяти до пяти, а моя жизнь становилась все более расхлябанной. Ежедневно я приходил на службу к двенадцати, читал газету, обедал, часов с двух начинал заниматься собственно работой, на вечер планировал встречи с рекламными агентствами, после чего выпивал и поздно ночью возвращался домой.

В первый летний отпуск после поступления на работу в турфирму сестра вместе с двумя подружками поехала на Западное побережье США (естественно, получив купон на скидку), в той же группе был один программист, на год старше ее, с которым она и сошлась. После возвращения в Японию она стала частенько ходить с ним на свидания. Нередко о таком слышишь, хотя лично у меня бы не получилось. Я вообще групповой туризм ненавижу, а от одной только мысли, чтобы с кем-нибудь познакомиться, тоска берет.

Однако с тех пор, как сестра стала встречаться с этим программистом, она заметно повеселела. Стала заниматься домашним хозяйством и следить за своей одеждой. Раньше она могла куда угодно отправиться в рубашке, голубых джинсах и кроссовках. Благодаря тому, что она стала следить за одеждой, ящик для обуви наполнился ее туфлями, а дома завелось множество проволочных вешалок из химчистки. Она стала часто стирать, часто гладить (раньше в ванной валялась куча грязного белья, напоминая амазонский термитник), часто готовить еду, часто убирать. Мне когда-то тоже приходилось такое видеть, это очень опасный симптом. Когда у девчонки выявляется этот симптом, мужчина должен либо бежать наутек, либо жениться.

Затем сестра показала мне фотографии этого программиста. Сестра впервые показывала мне фотографию мужчины. А это тоже опасный симптом.

Фотографий было две, одна снята в Сан-Франциско, в районе Фишерманз-Уорф. На ней она и программист улыбались на фоне полосатого марлина.

— Прекрасная рыбина, — сказал я.

— Кончай свои шутки, — сказала сестра. — У меня все серьезно.

— И что я должен сказать?

— Можешь ничего не говорить. Вот, это он.

Я еще раз взял фотографию в руки и посмотрел на парня. Если и бывают лица, которые вызывают у меня неприязнь с первого взгляда, так вот такие, как у него. Вдобавок этот программист безумно напоминал мне одного парня из секции в старших классах, которого я просто на дух не переносил. У того парня были приятные черты лица, но голова совершенно пустая, к тому же он был изрядный прилипала. Он обладал невероятной памятью, как у слона, и всякую ерунду помнил до последних деталей. Мощная память восполняла отсутствие интеллекта.