Порно - Уэлш Ирвин

Но я не о том. Нас ждут великие дела. Нас ждут Канны.

66. Шлюхи из города Амстердама (Часть 9)

Хватит с меня высоких отношений. Да, я снова вернулся в Дам, на этот раз — в новом амплуа. Потому что Псих опять что-то задумал.

Мы сидим на мерзком, холодном складе в Лейланде, на окраине города, и распихиваем по коробкам кассеты. Склад принадлежит Мизу, и это полнейший отстой, кучи всякого хлама возвышаются аж до самого потолка. Тошнотворные люминесцентные лампы прикреплены к алюминиевым панелям, закрепленным, в свою очередь, на проржавевших каркасах. Я пытаюсь прикинуть в уме, какова будет прибыль: 2000 х 10 фунтов/2 = 10 000 фунтов, но это будет не быстро, и Псих начинает ныть. Я уже успел позабыть о потрясающей способности этого человека жаловаться на жизнь и высказывать вслух претензии, которые по большому счету полная херня и которые стоило бы держать при себе. Но даже это нытье все-таки лучше молчаливых раздумий, от которых, кажется, самый воздух становится густым, как деготь. Понятно, что он считает, будто этот расклад для него — недостаточно круто, но он забыл одну важную вещь: если он ноет и плачется, все его жалобы и стенания меня только радуют. Из серии: когда тебе плохо, мне хорошо.

— Нам не хватает рабочих рук, Рент, — говорит он, барабаня по пустой коробке. — Где эта твоя пташка, Краут? Судя по всему, с появлением Дианы она позаброшена-позабыта?

Я продолжаю работать, памятуя свой старый принцип: Псих и твоя личная жизнь — две вещи несовместимые. И в этот раз он не сделал ничего, чтобы меня переубедить.

— Не твое дело. Сиди, пакуй и не выебывайся, — говорю я ему и думаю про себя, а правда, где она в самом деле; я продолжаю надеяться. Я опускаю голову пониже, чтобы он не прочел эту надежду в моих глазах.

Я прямо чувствую, как на меня светят эти огромные лампы.

— Будь осторожен с этой Дианой, возобновление старых связей и все такое, — говорит он. — У нас, в Италии, есть хорошее выражение про разогретый суп. Он никогда не бывает по-настоящему вкусным. Подогретая капуста. Minestra riscaldata!

Мне очень хочется въебать этому мудаку по морде. Но вместо этого я ему улыбаюсь.

Потом он как будто о чем-то задумывается и наконец кивает, вроде как с одобрением.

— Ну, по крайней мере у нее правильный возраст. Никогда не встречайся с бабами за тридцатник. Это желчные и язвительные коровы с давно установленной программой. На самом деле лучше всего, если бабе меньше двадцати шести. Но только не молоденькие нимфетки, они какие-то недоделанные и быстро надоедают. Нет, с двадцати до двадцати пяти — вот самый правильный возраст для женщины, — говорит он и начинает швыряться в меня хламом из своего загашника предпочтений. Я получаю все старые экземпляры: кино, музыка, Алекс Миллер, Шон Коннери, — и парочку новых: бабы с «химией», в смысле, завивка такая, шлюхи на крэке, Алекс МакЛейш, Фрэнк Сузи, телеведущие, кино про наркоту.

Он все говорит и говорит, но меня это мало волнует. Я мог бы, к примеру, ответить что-нибудь вроде: по сравнению с «Солярисом» «2001-й» сосет, а потом долго выслушивать, как он будет с пеной у рта доказывать мне обратное. Опять же я могу подождать, пока он сам это скажет, и начать отстаивать противоположную точку зрения. И мы смотрим друг на друга с таким вызовом во взглядах, как будто согласие между нами, даже если бы мы и вправду сошлись во мнениях, приравнивалось бы к занесению нас в ряды латентных гомиков. Правда, меня это тоже не очень ебет, причем не ебет настолько, что мне даже лень сообщать ему об этом.

Я засовываю очередную бумажку с задницей Никки в коробку и понимаю, что у меня тихо едет крыша. У Никки просто отличная задница, без сомнения, но когда ты засовываешь ее изображение в трехсотую по счету коробку, она как-то теряет свою привлекательность. Может быть, порнографические картинки действуют только при однократном просмотре, может быть, по накоплении критической массы они снижают твою чувствительность и ослабляют сексуальное влечение? А Псих продолжает гнать: планы, предательства, тонкий и ранимый человек, окруженный торчками, работягами, подонками, неудачниками, шлюхами и бабами, которые понятия не имеют, как правильно одеваться.

Я мычу в знак согласия. Но тут Псих начинает трясти меня и орать:

— Рентой! Ты чего, бля, совсем Ли Ван?

Я слегка задзабыл рифмованный сленг Лейта и не в курсе последних нововведений, поэтому до меня доходит не сразу. — Нет.