Сигнал к капитуляции - Саган Франсуаза

– Дивная мысль. Соединить два времени года, – улыбнулась она Диане.

– Да, только весь вечер чувствуешь себя не по погоде одетой.

Люсиль рассмеялась. Она смеялась искренне и заразительно, говорила с Дианой без тени смущения, и Диане стало стыдно за свою ревность. Люсиль изумительно держится, так не бывает, когда у человека совесть нечиста. У нее, положим, и впрямь такой же рассеянный и отстраненный вид, как и у Антуана, но почему бы этому не быть единственным, что у них общего? Да и Блассан-Линьер вполне спокоен. И Антуан весел. Право, ей просто померещилось. Она посмотрела на Люсиль с симпатией, почти с благодарностью.

– Пойдемте со мной, – предложила Диана, – я покажу вам квартиру.

Люсиль с серьезной миной оценила итальянскую керамику в ванной, восхитилась удобствами стенных шкафов. Диана повела ее в свою комнату.

– Здесь небольшой беспорядок, не обращайте внимания.

Антуан опоздал и переодевался у нее. Рубашка и галстук, в которых он бегал днем, валялись на полу. Диана украдкой бросила быстрый взгляд на Люсиль. Но по лицу той проскользнуло лишь вполне естественное смущение воспитанного человека, не более. И все же что-то не давало Диане покоя. Ей было стыдно за себя, но она ничего не могла с собой поделать. Она подобрала с пола одежду, положила на кресло. Люсиль оставалась невозмутимой. Диана заговорщицки улыбнулась.

– Мужчины такие неряхи…

И посмотрела Люсили прямо в глаза.

– Шарль очень аккуратен, – любезно возразила Люсиль.

Ее разбирал смех. «Может, она еще расскажет мне, что Антуан вечно оставляет открытой зубную пасту?» Она ни капли не ревновала. Галстук взволновал ее не больше, чем случайная встреча с одноклассницей у подножия египетских пирамид. Она подумала, что Диана очень красива, и удивилась, почему Антуан предпочел ее, Люсиль. В этот момент она казалась себе мудрой, беспристрастной, доброжелательной. Как, впрочем, всякий раз, когда случалось выпить лишнего.

– Надо идти к гостям, – вздохнула Диана. – Сама не знаю, зачем устраиваю эти приемы. Роль хозяйки дома – не мое амплуа. Да и гостям, пожалуй, не слишком весело.

– Ну что вы, сегодня у вас просто замечательно, – убежденно возразила Люсиль. – Кстати, Клер дуется, а это хороший признак.

– Вот как? – улыбнулась Диана. – Ни за что б не подумала, что вы подмечаете такие вещи. У вас обычно вид несколько…

– Безалаберный? – подсказала Люсиль. – Вот и Шарль говорит. Буквально сегодня у нас об этом зашел разговор. В конце концов я и сама поверю.

Они посмеялись. Люсиль подумала, что Диана достойна всяческого уважения. Несомненно, она из редких в этом кругу женщин, способных на благородство. Люсиль никогда не слышала из ее уст ни грубости, ни пошлости. И Шарль хорошо о ней отзывается, а ведь он весьма щепетилен в таких вопросах и совершенно не выносит пошлости, столь распространенной в их среде. Как жаль, что им не суждено стать подругами! Но, может, если Диана и правда умная женщина, когда-нибудь все и уладится? Эта наивная мысль показалась Люсили верхом мудрости. Только появление Антуана удержало ее от откровений, последствия которых было бы трудно предсказать.

– Вас ищет Дестре, – обратился он к Диане, – он рвет и мечет.

Антуан с тревогой посмотрел на женщин.

«Верно, думает, я ревную и пытаюсь что-то выведать, – промелькнуло у Дианы, успокоенной разговором с Люсилью. – Бедный Антуан…»

– У меня совесть чиста. Я показывала Люсили квартиру.

Растерянная физиономия Антуана развеселила Люсиль. Женщины смеялись, точно сообщницы. Антуан почувствовал, что начинает злиться: его мужская гордость была уязвлена. «Одна только что из моей постели. С другой я проведу ночь. А они вместе потешаются надо мной. Это уж слишком».

– Я сказал что-нибудь смешное?

– Да нет, – покачала головой Диана. – Просто вы так переживаете плохое настроение Дестре, хотя всякий знает, что ему вечно что-нибудь не по нутру. Это показалось нам забавным, только и всего.

Она вышла, Люсиль последовала за ней, состроив на ходу уморительно-презрительную гримасу. Антуан не выдержал и тоже расхохотался. Два часа назад она сказала: «Я тебя люблю». Какое у нее было лицо! А теперь смеет корчить ему рожи! В гостиной Люсиль сразу столкнулась с Джонни. Тот скучал и бросился ей навстречу, предложил стакан виски, подвел к окну.

– Я обожаю вас, Люсиль. С вами по крайней мере можно чувствовать себя спокойно. Я знаю, что вы не станете приставать ко мне с глупыми вопросами: что я думаю о последней премьере или о ком-нибудь из гостей.