Четвертый Кеннеди - Пьюзо Марио

– О, ты их не остановишь, – заявила Ирен. Она взяла Кэмпбелла на руки и кивнула молодым людям в знак признательности. Пение немедленно прекратилось, после чего Дэвид Джатни услышал шум отъезжающей машины.

Ирен никогда не пила алкогольных напитков, но иногда употребляла успокаивающие таблетки. Джатни всегда замечал это, потому что после них ее улыбка становилась невыносимо прекрасной. Вот так она улыбалась однажды, когда он ждал ее в Санта-Монике, а сейчас, в сумеречном свете, он обвинил ее в том, что она переспала с кем-то. Она спокойно ответила:

– Кто-то же должен трахать меня. Ты ведь этого не делаешь.

И он вынужден был признать справедливость этой реплики.

В канун Рождества они все еще были в дороге и остановились переночевать в очередном мотеле. Было уже холодно. Они не отмечали Рождество, так как Ирен назвала это фальшью по отношению к истинному духу религии. Дэвид Джатни не хотел возрождать воспоминания о давней, более невинной жизни. Однако, несмотря на возражения Ирен, он купил Кэмпбеллу хрустальный шар с пляшущими снежинками внутри. Ранним рождественским утром он встал с постели и смотрел, как они спят. Он потрогал пальцами мягкую кожу футляра с пистолетом. Как легко и милосердно было бы убить сейчас их обоих, подумал он.

Через три дня они уже были в столице. Оставалось совсем немного времени до инаугурации. Дэвид Джатни составил перечень всего, что он желает увидеть, потом начертил план прохождения праздничного парада. Они втроем отправятся смотреть, как Фрэнсис Кеннеди будет приносить клятву, вступая в должность президента Соединенных Штатов.

26

В день инаугурации Джефферсон разбудил президента Соединенных Штатов Фрэнсиса Ксавье Кеннеди на рассвете, чтобы успеть подготовить его и одеть. Начался снегопад, большие белые хлопья засыпали Вашингтон, и через пуленепробиваемые окна своей комнаты Фрэнсис Кеннеди ощущал себя в плену этой снежной вьюги, словно он был заключен в стеклянный шар. Он спросил Джефферсона:

– Вы будете на параде?

– Нет, господин президент, – ответил Джефферсон, – я буду держать оборону здесь, в Белом доме. – Он поправил на Кеннеди галстук. – Все ждут вас внизу в Красной комнате.

Когда Кеннеди был готов, он пожал руку Джефферсону.

– Пожелайте мне успеха, – сказал он.

Джефферсон проследовал за ним до лифта. Двое агентов Службы безопасности сопровождали президента до первого этажа.

В Красной комнате его ожидали. Вице-президент Элен Дю Пре выглядела просто царственно в белом атласном платье, Ланетта Карр смотрелась очаровательно в нежно-розовом. Члены президентского штаба были одеты так же, как и президент – в белоснежных рубашках и черных смокингах, так выделяющихся на фоне стен и диванов Красной комнаты. Артур Викс, Оддблад Грей, Юджин Дэйзи и Кристиан Kли, молчаливые и напряженные от значительности этого дня, образовывали свой маленький особый кружок, Кеннеди улыбнулся им. Эти женщины и четверо мужчин составляли его семью. Его удивляло то, что он влюблен, и у него в Белом доме будет жена. Ланетта Карр согласилась выйти за него замуж.

После того первого обеда с Ланеттой Карр, который он так тщательно приготовил, Фрэнсис Кеннеди впал в депрессию. Эта женщина явно не хотела принимать его ухаживания, решительно отвергая любые намеки на возможные любовные отношения. Он приглашал ее на разные обеды в Белом доме, чтобы ей не казалось, что он пытается установить с ней какие-то личные отношения.

Прекрасно понимая ее чувства, осознавая, что ей мешает ореол его власти, он пытался уменьшить ее боязнь и, отправляясь к ней на квартиру, одевался нарочито небрежно, а готовя обед, накидывал на себя фартук. Но смягчилась она только после того, как увидела взрыв президентского лимузина. В тот вечер она позвонила Юджину Дэйзи и спросила, когда она могла бы увидеть президента. На следующее утро Дэйзи сообщил Кеннеди о ее звонке. Президент до сих пор помнил улыбку на его лице. Это была улыбка старшего брата, обрадованного тем, что его младший брат в конце концов начал ухаживать за женщиной. Фрэнсис Кеннеди немедленно позвонил Ланетте Карр.

Разговор оказался неуклюжим и высокопарным. Кеннеди пригласил ее на обед в Белом доме, на котором они будут только вдвоем. Он объяснил, что не может выехать из Белого дома, что появляться на людях ему запрещено. А она ответила, что приедет в Белый дом, когда только он захочет ее видеть. Он попросил ее приехать в тот же вечер.