Захват Московии - Гиголашвили Михаил

Хоть бедный Манфред и пытался кропать свои заметки на русском, много отрывков написано им по-немецки: очевидно, в этих местах он или был не уверен в своих силах, или спешил. Я их перевел как можно ближе к оригиналу (как учил нас милый академик Ганиевский — «к исходному тексту прижиматься нежно, но плотно, как к фемине»). А в написанных по-русски кусках и пассажах навел порядок, выправил орфографию, грамматику, но прямую речь и диалоги не трогал, оставил как есть — не до этого сейчас, надо спасать человека (однако, если возьмешь для печати, по ним тоже надобно пройтись разок).

В дневнике есть, конечно, разные лексические сбои, огрехи, тики и несуразности с точки зрения школьной грамматики, но этим-то он и интересен, как любой оригинальный текст. Начало можно было бы и сократить — активные действия начинаются, собственно, с 3-й главы, с первого ареста, но я не стал ничего менять, только для удобства разбил заметки на главы и подобрал эпиграфы ко всему тексту.

Вкратце о вставках. Дело в том, что далекий предок Манфреда по материнской линии, Генрих фон Штаден, был реальной колоритной личностью, искателем приключений, ландскнехтом, толмачом, трактирщиком, купцом, меховым маклером, а в старости даже сделал карьеру дипломата, разъезжая по европейским государям с планом захвата Московии. В числе прочего этот авантюрист служил несколько лет в опричниках у Ивана Грозного, умудрился уцелеть и написал сочинение «Страна и правление московитов», о котором несколько раз упоминает Манфред; оно относительно хорошо известно в ученом мире.

Я нашел это сочинение в Интернете (в русском переводе 1925 года^[1]) и вставил его между главами дневника, настолько интересной и поучительной показалась мне жизнь и судьба этого плута и флибустьера (кому лень или неохота читать, может эти отрывки пропустить). Исходный текст фон Штадена я немного сокращал и стягивал (в частности, убрал детали в «Плане захвата Московии», чтобы ни у кого не возникло бредового желания этим планом воспользоваться), озаглавил отрывки, чтобы было легче ориентироваться в том месиве жизни, которое будто сползло с картин Брейгеля-старшего или даже самого Иеронима Босха.

А по ходу работы много чего в голову лезло… Ведь мы, как ни крути, дети красной империи, и нам совсем небезразлично, что творится сейчас в ее развалах и отвалах. Ну и что из того, что я треть жизни провел в Германии, а ты редактируешь журнал, не вылезая из Америки?.. Родом-то мы все равно оттуда, из нашей молодости, это просто Интернет уничтожил время и пространство…

Вот такая история. В общем, смотри и решай сам. Я свое сделал. Если возьмешь для печати — название придумай сам. Не возьмешь — отправлю в журнал «Старый свет», там точно возьмут — они любят такие плутовские романы.

Обнимаю, твой однокашник, друг и давний подписчик —

1. 19–20 сентября 2009 г.

Приезд в Петербург. Виталик и Настя. 1-я встреча с граммар-наци. Дело Хорстовича

Начало

Полет из Мюнхена в Пулково прошел отлично. Под визги младенцев и смех пьющей компании я думал о том, как пройдет (будет проходить) наша встреча с Машей. С этой симпатичной девушкой я познакомился в Интернете — по Вашему совету, что язык лучше всего учится в постели. Но пока пару дней проживу в Петербурге, у знакомого студента Виталика Иванова (помните, он был у нас по обмену, делал доклад по синонимам?). Он согласен меня принять. А потом поеду в Москву. И буду, конечно, стараться всё записывать в дневник, как и обещал Вам на последнем занятии.

Когда мы сели, было далеко за полдень. В аэропорту треть зала завалена чемоданами, сумками, баулами, ящиками вдоль стен. На каждом — листок с текстом. Слово длинное, трудное… «Не-вос-тре-бо-ван-ный багаж» — и номер рейса.

Что это? Почему столько забыли? Почему не уносят куда-нибудь? Их же могут украсть? Они мешают ждать багаж… Или «ждать багажа»?.. Ох, эти формы генитива!

На паспортном контроле я не знал, куда идти, — значка Евросоюза нигде не было. Я отстоял очередь, и, к счастью, всё прошло хорошо: девушка в пилотке выстукала мои данные в компьютере и, прижимая телефонную трубку плечом и говоря вполголоса что-то про рыбку и зайку, щелкнула штемпелем и лукавым взглядом лаконично приказала уходить.