Чертово колесо - Гиголашвили Михаил

Но больших ошибок у меня не было, а малые я исправлял сам. Теперь волею судьбы я попал в другой мир и хочу тут остаться навсегда. Мой возраст, состояние здоровья и ряд других причин не позволяют мне дальше исполнять мои обязанности. Поэтому я складываю с себя корону вора и с почтением возвращаю ее сходке такой же чистой и незапятнанной, какой принял из рук Варлама Ратиани по кличке Спило и Вячеслава Шандыбина по кличке Дыба в сибирской зоне Г/45, в Потаповском централе, на большой сходке в мае 1978 года. Общак мною сдан в прошлом году Большому Бадуру. Я желаю всем удачи и счастливой жизни. Все мои близкие люди останутся для меня близкими навсегда. Нугзар Ахметели»…

Уже во время чтения первых фраз Пилия стал зло поглядывать на Маку: зачем он притащил майору это письмо?.. Нугзара еще не хватает! От Сатаны надо избавляться, чтоб не проболтался, а он Нугзарово письмо приносит! Очень уж прямодушен, настоящая Макака…

Майор разгладил листок ладонью и стал рассеянно повторять:

— Так. Так. Такая малява… Не хочет, значит, быть вором, звание снимает… Ну что ж, Бог в помощь… Поздновато только расхотел… Значит, этот бес Сатана врет, что год не видел Нугзара! — Потом, приглядевшись через очки, как через лупу, по складам прочел миниатюрную эмблемку в углу листа: — «Sity Bar / Amsterdam»… Так вот он где — в Амстердаме! В Голландии! Нож тоже оттуда…

Этот дуроеб сам ляпнул, никто его за язык не тянул…

И ксиватура оттуда же… Интересно получается!.. А ну, где его паспорт?

Все трое склонились над паспортом и стали внимательно его перелистывать. Так и есть — туристическая виза на Голландию, выданная в Ленинграде, в консульстве!.. Вот где они были!.. Этот бандит попался, а второй ворюга за границей сидит!

Подумав и почесав коротко стриженную голову, майор вспомнил:

— У нас, кстати, отделение Интерпола открывать собираются, надо бы им эту информацию подкинуть. Подарок к открытию! Как думаешь?

— Да, хорошо бы… — промямлил Пилия и зло зыркнул на притихшего Маку, который тоже, видно, начал понимать, что письмо тут совсем ни к чему.

А майор заботливо спрятал нож в сейф, а письмо с конвертом и паспортом вложил в тощую папку:

— Не помешает! — и отпустил их: — Ну все, идите, а я подумаю, как всю эту хатабалу^[57] расхлебать…

Когда капитаны ушли, майор набрал номер судмедэкспертизы:

— Не спите, работаете? Правильно, и Иосэб Бессарионович ночами работал, потому таким умным был! Слушай, мне срочно нужно заключение об отпечатках… Да нет, ты не понял: мне оно нужно завтра, утром, а отпечатки — потом, через пару дней… Да хоть со своей ноги сними… Утром стулья, вечером деньги… Как?.. Я за все тогда расплатился!.. Да?.. Ну ладно, не сердись, за это тоже добавлю. Да, завтра утром. Подожди, скажу, что писать… — И майор, взяв из дела паспорт, подробно продиктовал данные Сатаны, адрес гинеколога и текст: — «Отпечатки гр.

Доборджгинадзе Г.В. идентичны отпечаткам, найденным в квартире гр. Баташвили Д.С, проживавшему по адресу улица Якова Николадзе, семь, точка». Точка, запятая, вышла рожица кривая.

В запасе оставалась еще очная ставка Сатаны с Бати, которому, конечно, потом несдобровать в тюрьме, ну да заслужил: кто с ворьем свяжется, тот от ворья и погибнет. Поделом. Нечего собственного дядю грабить, тварь подзаборная!

И майор увеличил звук в телевизоре, где по-прежнему метались цветные машинки и люди в шлемах время от времени обливались на пьедестале шампанским.

46

Нугзар нервничал. Дело с «Кристи» затягивалось: было еще неизвестно, когда точно приедут эксперты из Лондона, а без них торги не состоятся.

Деньги подходили к концу. Двухнедельная виза просрочена. Это беспокоило больше всего. Нугзар не знал, насколько это опасно — жить без визы, и что может за этим последовать. Высылка? Арест? Тюрьма? В любом случае из «Кабула» надо съезжать — портье и так косился на него, зная, что он живет по просроченной визе, но пока ничего не говорил. Пока. Да и платить по двадцать гульденов уже стало дорого. Неизвестно, когда приедет Сатана с деньгами. Марка, наверное, даст деньги, но когда и какие?.. Да он до конца и не верил этой затее. Но в любом случае нужно сократиться, хотя много денег на себя Нугзар никогда не тратил. Зачем? В еде он был неприхотлив и скромен, памятуя, что ее надо есть как лекарство, чтобы потом не есть лекарства как еду. Алкоголь его никогда особо не интересовал. Курил он мало. И с кодеина почти слез, принимая каждый день на две-три таблетки меньше, чем в предыдущий, и снизив дозу до минимума. Остался последний, самый трудный шаг.