ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах - Грей Аласдер

— У Сэнди режутся зубки, — отозвался Ланарк.

— Уже ухожу, хозяйка, — заверил гость и ушел.

Рима переменила Александру подгузник, угрюмо бросив:

— Тебе ничего нельзя доверить.

— Но я его покормил. Я присматривал за ним.

— Ха!

Ланарк следил за ней, лежа в кровати. Он уже протрезвел, и в груди снова закололо, но все же он чувствовал благодарность и облегчение. Помолчав, он спросил:

— Тебе понравились танцы?

— Танцы?

— Ты говорила, что пойдешь танцевать вместе с Фрэнки.

— Да? Может быть. Но с Фрэнки я не встретилась и отправилась искать жилье вместе с этим, как бишь его… С жирным воякой. Макпейком.

— Макпейком?

— Он тусовался вместе с нами в старой «Элите». Нынче на месте «Элиты» шоссе. Большой забетонированный ров, больше ничего. Они в самом деле решили поставить здесь все с ног на голову.

— Нашлись подходящие квартиры?

— Таких сотни, все красивые и с мебелью. Но у нас нет денег, так что я зря потратила время. Ты это собирался сказать?

— Нет, конечно, нет.

Она устроила Александра в коляске и приняла унылую позу, с опущенной головой и скрещенными под грудью руками. Ощутив укол нежности и желания, Ланарк шагнул к ней, простирая ладони и шепча:

— Рима улыбнулась, вскочила и затанцевала ему навстречу с простертыми руками, норовя его ущипнуть.

— О Рима, дорогая, — зачмокала она, — дорогушечка-пампушечка, душечка-лапушечка, давай самую чуточку предадимся любови-моркови…

Ланарк со смехом стал обороняться от болезненных щипков, пока они с Римой, обессиленные, не упали на кровать. Чуть помолчав, он грустно спросил:

— Я в самом деле такой?

— Боюсь, что да. Ты очень дерганый и жалкий.

Она вздохнула и стала расстегивать кофту.

— Так или иначе, если желаешь, давай хоть ненадолго предадимся любви.

Удивленно глядя на нее, Ланарк отозвался:

— Я не могу предаться любви: ты заставила меня почувствовать себя маленьким и смешным.

— Я заставила тебя чувствовать себя смешным? Правда? Вот здорово. Я просто в восторге. Это ты все время заставляешь меня чувствовать себя маленькой. Ты никогда не считался с моими чувствами, никогда. Вытащил нас из места, где были все условия, невзлюбил, видите ли, тамошнюю пищу, и что хорошего из этого вышло? Мы питаемся тем же, чем и прежде. Ликовал, когда я родила тебе сына, и не можешь даже обеспечить его жильем. Вовсю меня используешь и убежден, что ты безупречен, во всем и всегда прав. Угрюмый зануда, без капли юмора, однако желаешь, чтобы я гладила тебя по голове и приговаривала, что ты большой и важный человек. Нет уж, прости. Осточертело.

Рима вернулась к коляске и вновь принялась за вязание.

Ланарк сел на постели, пряча лицо в ладонях.

— Это преисподняя.

— Да. Знаю.

— Мне хотелось, чтобы ты меня полюбила.

— Ты считаешь это самим собой разумеющимся, а я так не могу. Ты не знаешь, как вызвать у меня любовь. Другие это умеют, а ты нет.

Подняв взгляд, Ланарк спросил:

— Какие другие?

Рима продолжала вязать. Он встал и крикнул:

— Какие другие?

— Могу сказать, если не закатишь истерику.

Александр выпрямился и с интересом спросил:

— Папа собирается закатить истерику?

Ланарк молча потряс головой и прошептал:

— Мне нужно уйти.

— Да, наверное, — кивнула Рима. — Поищи работу. Тебе она нужна.

На пороге он обернулся, надеясь поймать дружеский или одобрительный взгляд, но лицо Римы выражало застывшую муку, и он только кивнул на прощание.

— До свидания, папа, — небрежно попрощался Александр.

Ланарк махнул ему, чуть помедлил и вышел.

Глава 38

Большой Унтанк

Тенистый неф выглядел громадным и пустым, однако у выхода Ланарк заметил Джека, который сидел на купели. Ланарк думал ограничиться небрежным кивком на ходу, но Джек так откровенно стал его разглядывать, что он остановился и напряженным голосом спросил:

— Не скажете ли, где найти биржу труда?

— Биржи труда сейчас называются иначе: центрами занятости, — пояснил Джек, спрыгивая вниз. — Я вас отведу.

— А Ритчи-Смоллет без вас обойдется?

— Может, и нет, но я без него обойдусь. Я легко меняю работодателей.

Джек повел Ланарка через территорию собора к автобусной остановке на краю площади. Ланарк сказал: