Наивно. Супер - Лу Эрленд

– "Никон" – лучшая марка, – говорит отец.

– "Никон" – хороший фотоаппарат, – говорит Лиза.

Возвращается Бёрре и Джессика.

Бёрре несет коробку с картинками пауер-рейнджеров, бутылку шампуня с хной и утку – копилку.

На лице у него улыбка до ушей, и он спрашивает меня, есть ли у меня тридцать пять крон.

Когда мы собрались уезжать, мать Джессики предложила, чтобы мы остались пообедать.

Обед совсем скоро.

Я решил, что это уже слишком; кроме того, мне пора возвращать автомобиль. Я вежливо отказываюсь, ссылаясь на то, что у нас назначена деловая встреча.

Поблагодарив хозяев за гостеприимство и за покупку, мы садимся в машину, а Джессика и ее родственники провожают нас до калитки и машут вслед.

Включая вторую скорость, я еще разок взглянул на Лизу.

На ее отражение в зеркале заднего вида.

Давно мне уже не случалось видеть девушку, о которой думаешь, что хорошо бы встречаться с нею почаще. Может быть, даже каждый день.

А сейчас я это подумал. Хорошо бы, чтобы она сидела сейчас рядом со мной в красном свитере. И мы бы с ней куда-нибудь ехали. Вместе. У меня такое чувство, что все стало бы куда лучше, если бы у меня была девушка.

Какое ребячество так думать!

И все-таки я склонен полагать, что это правильная мысль.

Во всяком случае, я не хочу исключать такую возможность.

Бёрре доволен тем, как он провел этот день.

Я дал ему денежку, чтобы было что бросить в его новую копилку.

На мой вопрос, зачем ему шампунь с хной, он ответил: «Чтобы подарить маме».

И я вижу, как он доволен этим приобретением.

КОСМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

Сейчас Бёрре спит.

Он совсем устал. Мы заигрались с ним в машинки, и он лег гораздо позднее положенного часа.

Я дал ему выиграть.

А потом мы еще играли в слова. Нужно было сказать первое слово, какое придет тебе в голову. Очень быстро.

Я-то думал, что, если я сказал «солнце», Бёрре скажет «лето», но тут что-то не заладилось. Бёрре все время говорил «какашки». Что бы я ни говорил, он на все отзывался: «Какашки». И ужасно хохотал, так что не мог остановиться.

Но сейчас он наконец-то заснул.

Я сходил наверх в квартиру моего брата и отправил в Америку факс.

Я написал ему: «Вольво. Жми на педаль – и полный вперед! Никаких сомнений! И пусть всегда светит солнце!»

Потом я достал себе свитер.

Сейчас я сижу на балконе в квартире у Бёрре и попиваю джин с тоником. У его родителей целый шкаф, набитый разными бутылками.

Когда я выпью достаточно, чтобы набраться храбрости, то продолжу чтение этой темной книги, в которой говорится о времени.

И вот я уже читаю.

Поль пишет об Эйнштейне.

Я понял, что Эйнштейн мой друг.

По словам Поля, из его теории каким-то образом следует, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Это одно из следствий теории относительности. Я, конечно, не представляю себе, как это должно получаться в действительности, но это и не важно. Чихал я на то, как это получается! Главное, что, прочитав это, я почувствовал некоторое облегчение.

Я подливаю себе джину с тоником и читаю дальше.

Я добрался до места, где сказано, что специалисты (бог весть, кто они такие) до сих пор не пришли к единому мнению о том, что представляет собой время. Это подогрело мой интерес. Одни хотят раз и навсегда ввести единое определение своего рода универсального времени, которое служило бы для измерения происходящих изменений, другие же требуют объявить саму концепцию времени утратившей силу и отменить время, признав несуществующим. Мы можем по-прежнему пользоваться часами. Мы можем продолжать мерить изменения в секундах, часах и годах, но сама идея времени как явления, которое существует в природе, неприемлема. Все мои симпатии на стороне последних. И я по мере сил и возможностей готов лоббировать их требования, чтобы эта точка зрения одержала верх.

Все это увлекает меня больше и больше.

Сложности моего собственного существования как бы отодвигаются.

Я вижу их в перспективе.

Надо бы сделать перспективу доступным лекарством, которое можно купить за деньги и вводить внутривенно.

Поль не робеет перед великими вопросами.

Вот он уже пишет о вечности.

Главное, что нужно знать о вечности, пишет Поль, – это то, что она не сводится к большим числам.

Вечность – это не просто что-то гигантское и непостижимо огромное. Если космос располагает безграничными запасами времени, это не просто означает что может произойти все, что угодно. Это означает, что когда-нибудь действительно произойдет. Независимо от того, насколько мала вероятность и сколько на это потребуется времени, рано или поздно это все равно станет реальностью.