ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах - Грей Аласдер

Макфи склонился, сгреб Ланарка за лацканы и спросил:

— Что нам светит?

— Джимми! — крикнула Хелен.

Ланарк воскликнул:

— Что такое?

— Об этом я тебя и спрашиваю! У тебя ведь паспорт совета, так? И ты работаешь на социальную стабильность, верно? И знаешь Сладдена? Вот и скажи, что замыслила эта публика!

Притянутый им Ланарк полулежал на коленях у Хелен, ухом упираясь в ее бедро. Затопленный волной приятного тепла, он сонно проговорил:

— Мы стараемся погубить Унтанк. Некоторые из нас.

— Боже, это не новость. Мы, в мастерских, всегда это знали. «Ну ладно, — говорил я. — Черт с ним, с городом, лишь бы мои малыши уцелели». Но вы, ублюдки, похоже, на сей раз взялись за дело всерьез, так? Так ведь?

Макфи выпустил лацкан Ланарка, нацеливаясь вцепиться ему в ноздри и закрыть рот. Напротив, в нескольких дюймах, на блестящем боку чайника виднелось раздутое отражение лица Ланарка и руки Макфи. Картинка дрогнула и расплылась, и Ланарк заподозрил, что, когда она вновь появится, он будет без сознания. Боли он не чувствовал, поэтому не особенно беспокоился. Затем послышались удары и задыхающийся голос Хелен: «Отпусти, отпусти его!» Макфи ослабил хватку, удары зазвучали громче. Хелен застонала, потом крикнула: «Бегите, мистер! Оставьте нас! Оставьте!»

Нащупав ручку, Ланарк потянул ее, боком выбрался наружу и захлопнул дверцу. Помедлил немного рядом с модульным домом, который слегка раскачивался. На переднем сиденье слышался приглушенный шум, сзади — слабый детский плач. Взгляд Ланарка привлек освещенный плакат на фронтоне: атлетически сложенная пара с двумя смеющимися детишками играла на пляже в мяч. Текст сверху гласил: ДЕНЬГИ — ЭТО ВРЕМЯ. ВРЕМЯ — ЭТО ЖИЗНЬ. КУПИ СЕБЕ ЕЩЕ ЖИЗНИ У «КВАНТУМ ИНТЕРМИНЕБЛ». (ОНИ ПОЛЮБЯТ ТЕБЯ ЗА ЭТО.)

Глава 39

Развод

«Черт с ним, с городом, лишь бы мои малыши уцелели». Слова Джимми навели Ланарка на тревожные мысли о Сэнди. Ланарк бегом покинул стоянку и припустил по безлюдным улицам, пытаясь вспомнить обратный путь. Пошел теплый крупный дождь, и сточные канавы быстро переполнились. Окрестные дома были Ланарку незнакомы. Он завернул за угол, подошел к ограждению и бросил взгляд вниз, где, за несколькими уровнями автомагистрали, высилась темная башня со сверкающим шпилем собора. Ланарк облегченно вздохнул, перебрался через ограду и, скользя по мокрой траве, спустился по склону. По обочине дороги струился наискось поток воды, фута в два глубиной. Ланарк добрался вброд до сравнительно сухого места. Машин не было, кроме военного джипа, который, взметнув дугу брызг, со свистом пролетел поворот, затормозил и остановился рядом с Ланарком.

— Давай сюда! — крикнул грубый голос — И не вздумай дурить, у меня оружие.

Ланарк подошел ближе. Рядом с водителем сидел толстый мужчина в форме полковника. Толстяк спросил:

— Сколько вас здесь?

— Один.

— Так я тебе и поверил! Куда ты идешь?

— В собор.

— А что ты вторгся, куда не следует, тебе известно?

— Я просто переходил дорогу.

— Э нет! Ты переходил скоростную автостраду. Скоростные автострады предназначены исключительно для колесных транспортных средств, приводимых в движение мотором на высококачественном жидком топливе, о чем следует помнить… Бог мой, да это Ланарк! Это ты?

— Да. Ты Макпейк?

— Конечно. Садись. Тебе куда, как ты сказал?

Ланарк объяснил.

— Отвези нас туда, Камерон. — С довольным смешком Макпейк откинулся на спинку сиденья. — А я уж было решил, что мне в руки попался мятежник. Мы их высматриваем — сам понимаешь, такое время.

Джип свернул на соборную площадь. Ланарк сказал:

— Рима, наверное, говорила тебе про Александра?

Макпейк мотнул головой:

— Прости, я знаком только с одной Римой. Водилась со Сладденом в старые дни, когда существовала «Элита». Сам с ней разок переспал. Что за женщина! А я думал, она отправилась в институт в то же время, когда и ты.

— Прости, я совсем запутался.

Несчастный и взволнованный, Ланарк дождался, пока джип остановился у ворот собора. В дверях он услышал мелодию органа, внутри же застал немногих стариков и людей средних лет (я ведь тоже такой, подумал он), которые, стоя там и сям меж рядами стульев, пели, как поток, струясь вовеки, сыновей уносит прочь, так и сны покинут веки в час, когда уходит ночь. Готовый разразиться обвинениями, он обогнул собравшихся, рванул дверцу и кинулся вверх по винтовой лестнице, мимо оконного проема, по органной галерее и вдоль отсеков чердака. Римы и Алекса нигде не было. Он влетел в кухню и уставился на Фрэнки и Джека, которые удивленно подняли глаза от карт.