Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья

В комнате, где вечно трепыхались мокрые пеленки, умели, оказывается, создавать изысканную обстановку. А ветошь затюканной многодетной матери скрывала выпускницу пансиона благородных девиц. Вот только мужа она себе выбрала не в пажеском корпусе.

Игорь справился с оторопью, которую вызвала у него гостья, в той степени, чтобы не демонстрировать восхищение слишком явно. Но и Леночка, и Петров видели, как он возбужден. Даже когда он не смотрел на сидящую рядом девушку, его ухо локатором прощупывало пространство слева. Жена ничего не замечала.

Случись мировой чемпионат по скоростному витью веревок из мужиков, Леночке не было бы равных. Петров знал, как умеет она лукавыми взглядами из-под приспущенных ресниц, кокетливыми улыбочками и ужимками довести мужика до белого каления.

А потом опрокидывать на него ушат ледяной воды: что это вы, сударь, вообразили? Подберите слюни и купите другой одеколон — куриным пометом разит.

Петров с удовольствием бы посмотрел, как она проделает садистский фортель с Игорем. И испортит вечер Зине.

Он обнял Леночку за плечи, прижал к себе, поцеловал в висок и тихо приказал:

— Когти не выпускать!

— Ах, милый, — проворковала Леночка, — ты изомнешь мне прическу.

Со стороны это выглядело прилюдной нежностью влюбленных. Игорь тихо скрипнул зубами.

Зина удержала ревнивый вздох.

Разговор шел о детях. Тема вполне устраивала Петрова, так как Зина о своих малышах могла говорить бесконечно. Леночка вспомнила смешные истории из бытности няньки при младшей сестре. Только Игорь скучал. Он пытался блеснуть остроумием, рассказывая о службе на подводной лодке. Но большинство забавных происшествий не годились для женских ушей, да и рассказчик из него был неважный. Гости деликатно улыбались там, где Игорь ожидал гомерического хохота.

— Скажите, Игорь, психологический синдром моряка все переживают? — спросила Леночка. — Не знаете, что это такое?

Леночка пояснила на примере своего двоюродного брата. Он служит в торговом флоте и сходит на берег два раза в год. Сорит деньгами, кутит, одаривает подарками — словом, превращает жизнь в феерический праздник. Родственники его обожают, а жена собирается на развод подавать. Кузен привык, что на судне все делается само собой, по режиму и без напряжения с его стороны: обед подадут, посуду помоют, палубу надраят, кино вечером покажут.

Из года в год его обязанности во время вахты неизменны и потому необременительны. А на берегу — гудеж и веселье.

«Как рецидивист после тюрьмы и сорванной кассы», — подумал Петров.

— Жена, — рассказывала Лена, — естественно, хочет, чтобы он проявлял хоть толику инициативы и сноровки. Но для него вызвать сантехника из ЖЭКа — проблема, в очереди за картошкой отстоять — проблема, ходить с какими-то бумагами по инстанциям — вообще катастрофа. Он просто разучился разговаривать с людьми. Он даже городского транспорта избегает, потому что не знает, как проезд оплачивать, боится оконфузиться. Вот такой синдромчик, — заключила Леночка.

— Это уж слишком, — хмыкнул Игорь, — конечно, отвыкаешь от штатской жизни, но чтобы таким беспомощным себя чувствовать, я не знаю.

— Я знаю, — рассмеялась Зина. — У меня точно эта болезнь. За год настолько выключилась из человеческих отношений, что, когда пришла пособие на детей оформлять, чиновники меня в два счета затюкали, я даже разревелась в коридоре.

— Ничего, — успокоил ее Игорь, — походишь по кабинетам, быстро восстановишься.

«Ну ты-то горазд жену тренировать», — подумал Петров.

Заговорили о жизни военных, о том, как несладко переезжать с места на место, трудно получить квартиру, найти женам работу.

— В Североморске я могу весь срок прослужить, — сообщил Игорь. — Меня там обстановка устраивает. Конечно, площадь не дают. Но ведь мы можем эту квартиру продать, а в Мурманске, например, купить. Еще и останется.

"Ах ты, альфонс недоделанный! — мысленно возмутился Петров. — Квартира тебе понадобилась!

Для тебя она квартира, а для Зины — дом ее родителей. На косяке дверей до сих пор зарубки, рост дочерей отмечали. Неужели Зина пойдет на это? Нет, не похоже".

Зина, опустив голову, ковыряла вилкой в тарелке.

Она впервые слышала о планах Игоря на квартиру: очевидно, идея пришла ему в голову недавно. Потом она объяснит мужу, что не может продать дом, где жила с папой и мамой. Эта квартира — часть ее самой и должна стать родной для детей. Игорь поторопился, он поймет, не будет настаивать.