Сборник рассказов - Мураками Харуки

"Что мне теперь делать? В книге написано, что проклятие будет снято, как только я упаду в яму. А теперь, когда всё так получилось… ничего не понимаю!" — сказал овца.

Он слегка проголодался, поэтому решил присесть и съесть один пончик.

Овца уже жевал пончик, когда за спиной послышалось: "Здравствуйте, дяденька-овца!" "Здравствуйте!" Он оглянулся и увидел двух сестёр-близнецов. Одна была одета в майку с номером «208», у другой на майке виднелся номер «209».

За исключением отличавшихся номеров они были похожи, как две капли воды.

— Привет, сестрёнки! — сказал овца. — Давайте вместе есть пончики!

— Ух, ты, классно! — воскликнула сестра с номером 208.

— Да, выглядят аппетитно! — подхватила та, что с номером 209.

— Конечно, аппетитно! Я ведь их сам делал!

Тогда сёстры сели рядом с овцой, и они вместе, причмокивая, ели пончики.

— Спасибо, — сказала 209-я.

— Первый раз в жизни ем такие вкусные пончики! — 208-я.

— Вот и хорошо! Кстати, вы случайно не знаете способ, как снять с меня проклятие? Я слышал, что стоит только сюда прийти…

— Бедненький! — воскликнула 208-я.

— Наверно, нелегко жить с проклятием? — спросила 209-я.

— Жутко тяжело! — вздохнул овца.

— Что если спросить у тётушки-кайры? — предложила 208-я 209-ой. — Тётушка-кайра, пожалуй, должна знать!

— Точно! Кому же, как ни ей знать про проклятия? — поддержала 209-я.

— Тогда отведите меня скорей к этой самой тётушке-сайре? — попросил овца.

— Не сайре, а — кайре! — хихикнула 208-я.

— Тонкоклювой кайре! — 209-я.

— Не путай, кайра и сайра — совсем разные вещи! — 208-я.

— Вот именно! — 209-я.

— Простите, простите! — извинился овца. — Не могли бы вы отвести меня к этой тётушке-кайре?

— Запросто! — воскликнула 208-я.

— Идите за нами, — обратилась к овце 209-я.

И овца с сёстрами-близнецами зашагали втроём по лесной тропинке. По пути сёстры запели песню.

• Будь у ветра двойник,
• На восток дул бы он, и на запад,
• Будь у ветра двойник,
• Он налево направо бы дул.

Так они прошли минут десять-пятнадцать, пока не закончился лес, и, насколько хватало глаз, не раскинулось синее море.

— Видите избушку на вершине вон той скалы? Это — дом кайры, — показала пальцем 209-я.

— А нам дальше нельзя — мы не можем выходить за пределы леса.

— Большое вам спасибо! Вот уж выручили! — поблагодарил овца, и достал из ранца по одному скрученному пончику.

— Спасибо и вам, дяденька овца! — сказала 208-я.

— Хорошо, если получится снять проклятие, — добавила 209-я.

Непростая это была задача — взобраться к дому кайры. Неприступно возвышались скалы, от дороги было одно лишь название. Вдобавок ко всему, сильный ветер норовил сдуть изо всех сил цеплявшегося за скалы овцу.

— Хорошо кайре — она умеет летать. Ей бы побывать в шкуре тех, кто ходит пешком, — бурчал себе под нос овца.

Он с грехом пополам взобрался на вершину скалы и постучал в дверь дома кайры.

— Что нужно? Деньги за газеты? — послышался из дома раскатистый громкий голос.

— Нет. Меня зовут человек-овца…

— Надеюсь, тебе от меня ничего такого не нужно? — сказал резкий, похожий на крик кайры голос.

— Сущий пустяк. Откройте, пожалуйста, дверь!

— Что, правда, не за деньгами?

Внезапно распахнулась дверь, и выглянуло лицо тётушки-кайры. Она была очень высокого роста с заострённым, как подвесной мост кончиком клюва.

— Сёстры-близнецы сказали мне, что тётушка-кайра знает способ снятия проклятий, — промолвил, дрожа от страха, овца.

Ещё бы — стоило кайре слегка клюнуть его таким огромным клювом в макушку, как дух сразу вон.

Тётушка подозрительно посмотрела на овцу в упор, а затем сказала:

— Ну, заходи. Выкладывай, что там у тебя.

— В доме царил жуткий беспорядок. Весь пол в пыли, на столе — толстый слой соуса, в углу — переполненное мусорное ведро.

Овца рассказал по порядку всё, что с ним приключилось до сих пор.

— Хорошего мало, — сказала кайра. — Ты вышел не из того выхода.

— Что ж мне, возвращаться обратно?

— Бесполезно! Обратной дороги уже нет, — покачала клювом кайра. — Но я могу посадить тебя себе на спину и отвезти в то место, где у тебя снимется проклятие.

— Вот было бы хорошо! — обрадовался овца.

— Правда, ты тяжеловат для меня, — осторожно заметила тетушка-кайра.