Синяки на душе - Саган Франсуаза

– Тебе тоже надоело это ужасное место, – сказала Элеонора. – Послушай, я сейчас читаю «Пиквика» как раз там, где он с друзьями оказался на поле сражений, когда там шли маневры. По-моему, в жизни не читала ничего более забавного.

А так как он смотрел на нее, все еще ошалелый от ветра, злости и изумления, она похлопала ладонью по подушке рядом с собой и, указав пальцем нужный абзац, чуть не силой заставила его улечься рядом. Он не читал «Пиквика», и, когда сердце у него перестало колотиться и успокоилось, когда он стал способен воспринимать фразы, которые она читала тихим, прерывающимся от смеха голосом, дело кончилось тем, что он тоже стал смеяться, совершенно расслабился, удобно улегшись около нее, и так провел чуть ли не самые лучшие часы в своей жизни. К пяти вечера им захотелось есть, и Себастьян, которому в тот день, по-видимому, не очень хотелось изображать из себя импресарио, приготовил спагетти.

Может показаться странным, что я начинаю главу с «nota bene», но одна вещь беспокоит меня со вчерашнего вечера, и я все время о ней думаю: почему во всех детективных романах, где есть преследуемый, который отказывается от услуг, любезно предложенных уличной проституткой, обычно написано: «Он оттолкнул ее»? И каждый раз она, бедняга, его оскорбляет. Проститутки так обидчивы и так хвастливы; возможно, мужчины считают, что если они отказывают (в деньгах или постели) женщинам, для которых это является работой (в большинстве случаев, думаю, довольно тягостной), то эти последние должны принимать на себя чью-то злобу, раздражение, скверное расположение духа? Я не понимаю этого. Во всяком случае, я уже говорила – это проблема второстепенная, но увлекательная. Хотя второстепенная ли – не уверена. Мне кажется, что мужчинам страшно нравится, когда их хотят, все равно кто и почему, даже если это угрожает их кошельку. Женщинам, впрочем, тоже. Но для женщин это более естественно: все-таки они остаются, что бы там ни говорили и ни делали, «объектом»; объект – это нечто спокойное, практически неуязвимое, тем более неуязвимое, что оно не является нападающей стороной. Но эти взрослые дети мужского пола, наши повелители, наши Самсоны, у которых отобрали Далил, – ведь очевидно, что мы можем, покорив их сердца, отрезать им волосы и лишить тем самым их силы – я нахожу, что газеты в наше время обращаются с ними скверно. Если я правильно понимаю: а) они зарабатывают деньги, чтобы обеспечить семью, но всегда зарабатывают больше, чем женщины; разве это справедливо? б) на уик-энд они едут куда-нибудь на машине с женой, тремя детьми и собакой, и это не всегда безопасно для женщин; в) они, конечно, занимаются любовью, но, с одной стороны, они и тут считают себя хозяевами положения – см. «Мари-Клер» (Мари-Клер собственной персоной объясняет, как мало значит пол в деловой сфере); г) с другой стороны, если от этого случается «неприятность», кто страдает? Уж, конечно, не они! Это несправедливо по отношению к нам, даже если мы забыли принять таблетку перед тем, как выпить кофе с молоком; д) они обманывают своих жен, они выпивают и, наконец, предпочитают проводить время с друзьями, что является выражением полного презрения к нам; е) они покупают телевизор и имеют неприятную привычку, развалясь в кресле, торчать перед ним, и, хотя мы сами, в большей или меньшей степени, настаивали на покупке, это признак того, что с нами скучно. А ведь хотят от них не так уж много: не играть мужчину в жизни, а быть им на самом деле, иногда обратить внимание на новое платье, и мы будем любить их еще больше. Что касается представления о том, что мы их поддерживаем, влияем на них – то не настолько, как они рассчитывают. Вот уже две тысячи лет, даже если они родились тридцать лет назад, они притесняют нас, мешают нам заниматься настоящим делом, и, очевидно, пришло время платить. В равной степени презрение и насмешку вызывает у меня хвастовство у тех мужчин, которые – случай довольно известный – скучают с женщинами вообще, и днем, и ночью, и хочу добавить, что порой, особенно в последнее время, робкие, полные растерянности жалобы мужчин начинают меня утомлять. Ах, эта чрезмерная страсть к обобщениям! А разве можно жить с мужчиной, который считает, что у вас должна быть такая же зарплата, что и у него, тем более с таким, который представляет собой символ пресловутой борьбы за женско-мужские права, навязшей у нас в ушах. К данному сюжету можно вспомнить множество комических персонажей – бог свидетель, их полно, куда ни посмотри, и так досадно, а точнее, глупо, когда под прикрытием всяких абстрактных теорий двое людей, связанных до того момента вполне конкретными узами, пускаются в дискуссии, бесцельные и пустые.