Постель - Вишневский Януш

Мириам сказала, что это не считается, а также что двое остальных — гетеросексуалы, не наркоманы, не имеющие никаких «историй в плане ВИЧ» — никоим образом не попадают в группу риска. Да и анальным сексом с ними я не занималась. Второй раз она задала мне этот вопрос сегодня, во время официальной встречи с лечащим врачом, и спросила, соглашусь ли я, чтобы мои ответы записывались на диктофон. Попросила меня, чтобы я — пока — не упоминала никаких имен и фамилий.

После записи врач спросил меня, проходил ли тест мой муж. Не проходил. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю.

После встречи Мириам подготовила письмо к нему и сказала, что вышлет завтрашней почтой.

Мне страшно…

Вторник, 6 апреля

Энрике отказался проходить тест. Копию письма с его отказом я обнаружила сегодня на полу спальни. Он просунул конверт в щель под дверью и отбыл на две недели в Европу. Я начинаю ощущать облегчение, когда его нет…

Днем я поехала к Мириам. К сегодняшнему дню должны были прийти результаты третьей серии тестов, и сегодня же я должна была познакомиться со схемой лечения. Мириам ждала меня на паркинге перед больницей. Предупредила меня, что в кабинете будут два врача и что я не должна по этому поводу волноваться. Когда я вошла в кабинет, они прервали свой разговор и спросили меня, согласна ли я за свой счет пройти еще раз официальный тест на ВИЧ, потому что «обнаружились некоторые несоответствия и их следует прояснить в связи с подготовкой очень дорогостоящей (для меня) схемы терапии». Вопрос был настолько бессмысленным, что Мириам даже не стала ждать ответа. Прежде чем я успела раскрыть рот, она уже сняла телефонную трубку и сообщила в лабораторию, что сейчас она будет с пациенткой «на повторном», а один из врачей подсунул мне подписать какуюто бумагу.

Когда я прохожу тесты, я всегда с ужасом смотрю на кровь, добытую шприцем из моей вены. И с ненавистью…

Воскресенье, 10 апреля 4.49 утра…

Мириам стучала в дверь больше часа.

Налепила пластырь на звонок, чтобы он беспрестанно звонил, а сама подошла к окну и как ненормальная колотила по стеклу. Она видела, что я лежу в одежде на ковре в спальне. Я не могла проснуться. Я себя отключаю перед сном виски и таблетками, а когда добираюсь до постели, сразу засыпаю. Если не добираюсь, сплю на ковре. Самый лучший анестезиолог не отключил бы меня радикальней.

Спустя час Мириам запаниковала и позвонила в полицию. Выломали дверь.

Несколько минут спустя приехала «скорая», которую Мириам вызвала из клиники. Она не позволила полицейскому даже дотронуться до меня меня. В холодильнике нашла бутылку минеральной и всю ее вылила мне на голову. Когда в конце концов я разлепила глаза, то обнаружила ее рядом с собою на ковре: она прижимала к себе мою голову и плакала. Полиция, видимо, была обязана знать, где работает Мириам. Они оформили все как ложный вызов, не стали составлять обязательный в таких случаях протокол и через несколько минут уехали. Врач «скорой», как положено, проверил мой пульс, давление, оставил какой-то сироп, содержащий концентрированный кофеин, и больше сокрушался по поводу сломанной двери, чем моего состояния.

Когда мы остались одни, Мириам вытерла мне голову полотенцем, посадила на кровати спиной к стене, убедилась, что я реагирую и понимаю обращенную ко мне речь, и… снова расплакалась. Немного спустя она успокоилась, села на край кровати, достала из сумки помятый листок бумаги и стала громко читать:

Антитела к ВИЧ-1, ВИЧ-2: ОТРИЦАТЕЛЬНО

Антитела к белку ВИЧ (тесты Western Blot и EIA): ОТРИЦАТЕЛЬНО

Видя, что я не реагирую, она подошла ко мне, обхватила мою голову и стала трясти ее. Всунула листок мне в руки и кричала как одержимая:

— You are fucking negative baby! Negative!^[17] N-E-G-A-T-I–V-E. А теперь no буквам: ЭН — И — ДЖИ

Она уехала от меня только час назад.

На такси. Оставила машину. Была слиш ком пьяной, чтобы вести. Мы пили виски прямо из бутылок. Каждая из своей. Я не пьяная, Агнешка. А если и пьяна, то на верняка не от спиртного.

Мириам имеет дело почти исключительно с «позитивами» или с семьями «позитивов». Она работает в клинике вот уже четырнадцать лет. И еще НИКОГДА (fucking NEVER) за эти четырнадцать лет не было такого, чтобы негативный результат не подтвердился. Позитивные тесты, эти, бывало, не подтверждались.

Сегодня днем Мириам придет ко мне и заберет меня к своей подруге, работающей в другой клинике. В Бостоне. Для того чтобы убедиться. Мириам хочет быть fucking SURE.^[18]