Кукольник - Кортес Родриго

Не внесла ясности и последняя фаворитка покойного Джудит Вашингтон. Живущая в комнатушке под лестницей рыжеволосая и сероглазая мулатка четырнадцати лет от роду только и твердила, что масса Джереми вчера к ней в комнату не входил и к себе не вызывал, а потому она спала до тех пор, пока вышедшая по нужде Сесилия не споткнулась в темноте о тело и не подняла шум на весь дом.

Услыхав это, шериф поморщился. Он уже видел, что порочная склонность рабов сплетничать о своих господах все равно одержит верх над страхом наказания, а значит, не пройдет и полдня, как о валявшемся посреди двора обезглавленном трупе «масса Джереми» будут говорить по всему округу, причем в строгой связи с тем важным обстоятельством, что толстая Сесилия пошла по нужде.

И лишь тогда управляющий Томсон словно опомнился.

— Господи боже! У меня же три дня назад негр сбежал!

— Что за негр? — настороженно прищурился шериф. — Почему сразу не сказал? А ну, давай, рассказывай…

Но сразу стало ясно: не то. Просто четыре дня назад Томсон привез из Нового Орлеана свежую партию франкоговорящих негров — восьмерых, и один из них — самый старый, но и самый крепкий раб с необычным именем Аристотель — уже спустя сутки исчез.

Это была не бог весть какая зацепка. Перепроданные рабы частенько сбегали от новых господ, но вот чтобы напасть на хозяина…

— Пойдемте, — мрачно распорядился шериф. — Покажете всех, кого привезли.

Они сбежали по лестнице во двор, быстро миновали огромный сад, затем — небольшое кукурузное поле, поздоровались с караульными, вооруженными мушкетами и тесаками, и прошли в загон. И тут же оба зажали носы: лежащие вповалку негры ужасно смердели.

— Французишка чертов! Больных подсунул! — ругался управляющий. — Представьте себе, шериф: затычки им в задницы воткнул! Я только здесь понял, что у них понос!

Шериф презрительно усмехнулся. Разумеется, на аукционах жульничают… По меньшей мере, слишком старым ниггерам закрашивают, а то и начисто выдергивают седину. Но главное, такой опытный управляющий, как Томсон, просто обязан был знать, что в Новом Орлеане на негров напал мор, и должен был тщательно осмотреть рабов, и особенно задний проход!

— Кто-нибудь из них по-нашему понимает? — поинтересовался шериф и легонько пнул ближайшего негра в облепленную жирными слепнями спину.

Слепни раздраженно загудели и нехотя поднялись в воздух, негр издал невнятный звук, но подняться так и не смог.

— Нет, — сокрушенно покачал головой Томсон. — По-нашему не говорят. Они же все из Луизианы… Только на французском.

— А почем платили?

— По триста пятьдесят за штуку вышло.

Шериф сокрушенно покачал головой:

— Дорого. Я бы больше двух сотен не дал. Если отваром дубовой коры каждые два часа не поить, они и суток не протянут. Всех потеряете.

Управляющий всхлипнул:

— Как я могу об этом сейчас думать? Такое несчастье! Такое несчастье…

«А может, это Томсон? — озадаченно подумал шериф и направился к выходу из загона. — Проворовался да и нанял кого-нибудь… А на беглого негра свалил…»

— О несчастье думать буду я, — медленно проговорил он, откашлявшись.

«Но зачем отрезать голову? Непонятно…»

— И не вздумайте их свининой кормить. Кстати, где у вас тут мясо разделывают?

Вопрос был задан с подвохом, и по тому, как побледнел Томсон, шериф понял, что управляющий тоже это понял.

— Пойдемте, покажу… — облизнул губы подозреваемый номер один. — Это здесь, за деревней.

В то, что нож пропал именно отсюда, управляющий долго не мог поверить. Кухарка для черных — тощая долговязая негритянка с торчащими в разные стороны крупными белыми зубами — только разводила руками, хлопала себя по тощим бедрам и плакала.

— Я не знаю, масса Томсон! — причитала она. — Вчера здесь лежать. Сегодня смотрю — нет ножик! Не надо наказать! Я не брать!

Управляющий покосился на шерифа. Он понял, что кухарка только что перешла в ведение полиции, и теперь никак не мог решить, должен ли он что-то делать.

— Что вы на меня смотрите?! — не выдержав, заорал шериф. — Тридцать плетей — и под стражу! — и вышел на свежий воздух.

Солнце уже довольно высоко стояло над горизонтом. Еще часа два — и работать станет решительно невозможно. Тем не менее многое следовало сделать немедленно.

— Значит, так, Томсон, — даже не оборачиваясь, раздраженно проронил он. — Всю прислугу — на прочесывание усадьбы. Попробуйте найти нож. А если повезет… в общем, если и голову найдут, будет неплохо. Пусть проверят все: дом, сад, ближайшие посадки, задний двор, выгребные ямы — все! Тех, кто работает в поле, с работы снимите. Пусть обыщут плантации. Каждый акр!