Волшебные облака - Саган Франсуаза

– Я тебя понимаю, – улыбнулся он в ответ. – Твой муж осточертел мне своими расспросами. Ты знаешь, что почти все картины уже проданы?

– Правда? А как ты сам их находишь?

– Они очень своеобразны. Это напоминает мне… э-э…

– Не мучайся, – сказала Жозе. – Я же знаю, что ты в этом ничего не понимаешь.

– Ты права. Мы обедаем у Лоры? Посмотри на нее – можно подумать, это ее выставка.

– Она счастлива, – сказала Жозе, которую переполняло снисхождение к Лоре. – Она действительно много для него сделала.

– Все так говорят, – сказал Северин. – Тебе придется услышать немало язвительных намеков.

– Такая роль меня устраивает, – сказала, пожав плечами, Жозе.

– Лишь бы он оставил тебя в покое, да?

Они расхохотались. Алан повернулся в их сторону. Он было нахмурил брови, но, увидев Северина, улыбнулся.

– Очень мило с вашей стороны, что вы пришли. Вам нравится?

– Это потрясающе, – ответил Северин.

– Таково, видимо, общее мнение, – удовлетворенно хмыкнув, сказал Алан и обратился к ожидавшему своей очереди поклоннику.

Северин смущенно закашлялся, а Жозе покраснела.

– Если теперь он будет воображать себя Пикассо…

– Это лучше, чем роль Отелло, дорогая моя…

Он увлек ее за собой. Они покинули выставочный зал и присели на террасе соседнего кафе. Было тепло, солнце опускалось за Дом Инвалидов. Северин болтал без умолку. Жозе рассеянно его слушала. Она вспомнила, как дней десять назад Алан с искаженным лицом вопрошал: «Как ты считаешь, это неплохо? Это чего-то стоит? Ну скажи же что-нибудь!» Она сравнила тогдашнюю его мучительную гримасу с тем самодовольным видом, который был у него, когда он произнес: «Таково, видимо, общее мнение». Перемена произошла подозрительно быстро. Ведь Алан был слишком умен и, главное, лишен чрезмерного тщеславия.

– Ты меня не слушаешь?

– Нет, нет, что ты, я слушаю.

Северин ударил кулаком по столу.

– Да нет же! После своего возвращения ты совсем меня не слушаешь, ты всегда настороже. Вы оба смахиваете на призраков. Согласна?

– Да.

– Это главное.

Удивленная серьезностью его тона, она повернулась к нему, и ее охватил гнев.

– Ты рассуждаешь, как Бернар. Мы с Аланом несколько обременяем вас, не так ли?

– Бернар скорее всего обременен своими личными делами, как и я. Но, как и я, он тебя любит.

Жозе импульсивно схватила его за руку.

– Извини. Я сама не знаю что говорю. Скажи честно, Северин, я сама во всем виновата?

Он не спросил «в чем?», лишь тряхнул головой.

– Ты не виновата. В таких вещах вообще никто не бывает виноват. Я не думаю также, что ты сама способна все уладить. Ведь вначале он, со своей детской наивностью, и меня было ввел в заблуждение. Если бы Лора не оказалась из-за него в таком состоянии…

– В каком состоянии?

– Она безумно влюблена в него, а он каждый день с ней встречается, искушает, но даже прикоснуться к ней не хочет… Нельзя же так. Она мечется между снотворным и виски. Дор хотел отправить ее в Египет, но твой муж сказал убитым голосом: «А как же без вас моя выставка?» – и она осталась.

– Я этого не знала.

– Ты никогда ничего не знаешь. Ты так боишься ввязаться в эти дела, что постоянно витаешь в облаках. Кстати, о чем ты мечтаешь?

Она засмеялась.

– О пустынных берегах.

– Я так и думал. Как только у тебя неприятности, ты начинаешь мечтать о пустынных берегах. Ты помнишь, как…

Она привычно оглянулась назад, и это его позабавило.

– Не волнуйся, его там нет.

– Речь идет не о простых житейских неприятностях, Северин, а о моем муже. Он любит меня, и я дорожу этим.

– Не будь ханжой. Ну вышла за того, а не за этого. Ну и что дальше? Не беги так, я обожаю, когда ты сердишься, мой котеночек…

Он еле поспевал за ней, она шла по улице и цедила сквозь зубы: «Я не из таких, не из таких». Он в конце концов услышал, что она шепчет.

– Конечно, не из таких. Ты создана для счастливой, веселой жизни, для того, чтобы любить человека, который не держит тебя день-деньской за горло. Ты обиделась, Жозе?

Они подходили к выставочному залу. Она повернулась к нему заплаканным лицом и бросила: «Нет». Северин в растерянности замер у входной двери.

Жозе яростно протискивалась между покидавшими выставку посетителями, кусая губы, чтобы остановить слезы. Она искала Алана.

«Алан, миленький, ты ведь меня так любишь, сумасшедшенький ты мой, ни на кого не похожий, Алан, ну скажи же, что они не правы, что они ничего не понимают, что мы всегда будем вместе…» Она чуть не сшибла его с ног в тот момент, когда он жал руку последнему из приглашенных.